Шпее Максимилиан фон — 22.06.1861 г. (Копенгаген) — 8.12.1914 (Фолкленды).

На флоте с 1878 г. С1908 г. начальник штаба флота Северного моря. С 1910 г. — контр-адмирал. Сторонник крейсерской войны против английской торговли. С 1912 г. командующий эскадры крейсеров в Тихом океане. С 1913 г. — вице-адмирал. Погиб на флагманском крейсере «Шарнхорст» в Фолклендском бою 8.12.1914 Г7

А как готово было русское морское командование, в частности разведка, к использованию такой тайны колоссального значения, совершенно случайно попавшей в руки русских? Шталь ответил автору:

— Непенин оказался прирожденным разведчиком. Виртуозом в этом. Нам точно известно, что часто он читал немецкие радиограммы даже раньше, чем это делало само германское командование, для которого данная радиограмма предназначалась. Невероятно, но факт.

А теперь о положении на Балтике с первых дней войны 1914 года. Как получилось, что командующий флотом оказался со своим штабом в Петрограде, где никаких крупных кораблей не было? Дело тут в специфике положения веского Балтийского флота. Он делился на две части: линейные корабли, всего четыре устаревших эскадренных броненосца по старой номенклатуре (командовал бригадой, имевшей базу в Гельсингфорсе, вице-адмирал барон Ферзен, участник Цусимского боя, спасший свой корабль - легкий крейсер «Изумруд») и бригаду из пяти крейсеров, которая базировалась в Ревеле. Командовал бригадой тоже участник Цусимского боя Коломейцев. Но вскоре после начала войны он был заменен контр-адмиралом Бахиревым. Линейные корабли, имевшие малую скорость и слабое вооружение, в море выходили только для учений, чтобы занять хоть чем-нибудь команду. Только летом 1915 года, когда через Непенина стало известно о готовящемся вторжении немцев в Рижский залив, линейные корабли «Цесаревич» и «Слава» были через Моонзундский пролив переброшены к Ирбенскому проливу, который успешно и обороняли. Два других — более крупные «Павел I» и однотипный «Андрей Первозванный» — из-за большой осадки пройти тем проливом не могли, а проводить их открытым морем не решились.

Русские ожидали вступления в строй новых дредноутов только с начала 1915 года.