«Въ заключеніе, зная хорошо характеръ Государя, которому всегда нужно найти выходъ изъ создавшагося тяжелаго положенія, я предложилъ Ему, идя на встрѣчу высказаннымъ Имъ соображеніямъ, взамѣнъ такой роковой мѣры, какъ мобилизація, сдѣлать то, что всецѣло принадлежитъ Его власти, а именно, воспользоваться тою статьей Устава о воинской повинности, которая даетъ Государю право, простымъ указомъ Сенату, задержать на 6 мѣсяцевъ весь послѣдній срокъ службы по всей Россіи и этимъ путемъ увеличить составъ нашей арміи на цѣлую четверть. Объ этой статьѣ была недавно рѣчь въ одномъ изъ засѣданій Совѣта Мннистровъ, по поводу усиленія продовольственнаго кредита по военному вѣдомству»...

«Я закончилъ горячимъ обращеніемъ къ Государю не допустить роковой ошибки, послѣдствія которой неисчислимы, потому что мы не готовы и наши противники прекрасно знаютъ это, и играть имъ въ руку можно только закрывая себѣ глаза на суровую дѣйствительность».

«Государь выслушалъ меня совершенно спокойно. Ему, видимо, нравился подсказанный мною выходъ, но Его смущала моя горячность и рѣзкіе выпады противъ военнаго министра. Желая смягчить это впечатлѣніе и въ тоже время успокоить меня, Онъ сказалъ, обращаясь ко всѣмъ присутствующимъ: «Мы всѣ одинаково любимъ Родину, и Я думаю, что всѣ вмѣстѣ со Мною, мы благодарны Владиміру Николаевичу за его прекрасное разъясненіе и за то, что онъ намъ предложилъ отличный выходъ изъ нашего труднаго положенія».

«Послѣ меня говорили только Сазоновъ и Рухловъ — оба, впрочемъ, очень кратко. Сазоновъ сказалъ, что онъ былъ просто уничтоженъ тѣмъ, что узналъ о готовившейся катастрофѣ и можетъ только подтвердить правильность всего мною сказаннаго и, въ особенности, того, что мы не имѣемъ права на такую мѣру безъ соглашенія съ нашими союзниками, даже если бы мы были готовы къ войнѣ, а не только теперь, когда мы къ ней совершенно не готовы».

«Рухловъ былъ еще короче. Сказавши Государю, что никогда ни одна страна не бываетъ готова къ войнѣ, и что онъ не раздѣляетъ, вообще, моего мрачнаго взгляда на состояніе нашей обороны, но что онъ присоединяется, однако, къ моему выводу и прибавилъ, что принятіемъ такой мѣры облегчится, даже, будущая мобилизація, т. к. не нужно будетъ передвигать по железнымъ дорогамъ цѣлую четверть нашей арміи и при томъ въ двойномъ направленіи».

«Сухомлиновъ, на предложеніе Государя сказать свое мнѣніе, отвѣтилъ буквально такими словами: «Я согласенъ съ мнѣніемъ Предсѣдателя Совѣта и прошу разрѣшенія послать генераламъ Иванову и Скалону телеграммы о томъ, что мобилизаціи производить не слѣдуетъ».

Государь отвѣтилъ однимъ словомъ: «Конечно», и, обращаясь ко мнѣ, самымъ ласковымъ тономъ сказалъ: «Вы можете быть совсѣмъ довольны такимъ рѣшеніемъ, а Я имъ больше Вашего», и затѣмъ, подавая руку Сухомлинову, сказалъ ему: «и Вы должны быть благодарны Владиміру Николаевичу, т. к. можете спокойно ѣхать заграницу».