«На утро, на вокзалѣ, я нашелъ Сухомлинова, начальника Ген. Штаба Жилинскаго, Сазонова и министра путей сообщенія Рухлова, который съ недоумѣніемъ спрашивалъ всѣхъ насъ зачѣмъ мы ѣдемъ и чѣмъ вызвано наше совѣщаніе. Никто не далъ ему никакого отвѣта, и Сухомлиновъ, по обыкновенію, весело болтавшій о самыхъ пустыхъ вещахъ, сказалъ только, что, вѣроятно, Государя интересуетъ какой либо вопросъ въ связи съ войной на Балканахъ».
«Государь принялъ насъ въ своемъ большомъ кабинетѣ, посадилъ меня направо отъ себя, Сухомлинова — налѣво, пошутивъ при этомъ: «Вотъ я очутился между двумя Владимірами, не всегда сходящимися другъ съ другомъ», и сказалъ, что, т. к. предметъ совѣщанія, вѣроятно, всѣмъ хорошо извѣстенъ, то онъ проситъ каждаго, начиная съ меня, какъ старшаго, высказать свое мнѣніе...».
«Мы всѣ трое, штатскіе министры, заявили, что не имѣемъ ни малѣйшаго понятія о предметѣ совѣщанія, а Сухомлиновъ сказалъ, какъ ни въ чемъ не бывало что онъ не предупредилъ насъ, т. к. ему казалось что будетъ лучше, если министры узнаютъ прямо отъ Государя то, что Его интересуетъ. Намъ оставалось только переглянуться».
«Тогда Государь, раскрывши лежавшую передъ Нимъ карту, сталъ очень спокойно и ясно излагать соотношеніе нашихъ и австрійскихъ военныхъ силъ на нашей границѣ, слабый составъ нашей пѣхоты, имѣющей не болѣе 90 чел. въ ротѣ, въ то время, какъ австрійская пѣхота доведена до 200 чел. въ ротѣ, медленность нашего сосредоточенія войскъ и вытекающую отсюда необходимость значительно усилить составъ войсковыхъ частей, стоящихъ близь границы. «Для достиженія этой цѣли», сказалъ Государь, «вчера, на совѣщаніи съ командующими войсками Варшавскаго и Кіевскаго военныхъ округовъ, рѣшено произвести мобилизацію всего Кіевскаго и части Варшавскаго округа и подготовить мобилизацію Одесскаго. Я особенно подчеркиваю, — прибавилъ Государь, — что вопросъ идетъ только о нашемъ фронтѣ противъ Австріи и не имѣю рѣшительно въ виду предпринимать чего-либо противъ Германіи. Наши отношенія съ ней не оставляютъ желать ничего лучшаго, и Я имѣю всѣ основанія полагаться на поддержку Имп. Вильгельма». На предложеніе Государемъ Сухомлинову сдѣлать дополнительное объясненіе, тотъ отвѣтилъ, что не имѣетъ прибавить ни одного слова къ столь ясно сказанному Государемъ, и что всѣ телеграммы о мобилизаціи имъ уже заготовлены и будутъ отправлены сегодня же, какъ только окончится совѣщаніе».
«Государь, обращаясь ко мнѣ, добавилъ: «Военный министръ предполагалъ распорядиться еще вчера, но Я предложилъ ему обождать одинъ день, т. к. Я предпочитаю переговорить съ тѣми министрами, которыхъ полезно предупредить ранѣе, нежели будетъ отдано окончательное распоряженіе». Мы трое глядѣли другъ на друга съ величайшимъ недоумѣніемъ, и только присутствіе Государя сдерживало въ каждомъ изъ насъ тѣ чувства, которыя владѣли каждымъ изъ насъ вполнѣ одинаково».