Летающая лодка М-11, на которой летал Прокофьев-Северский	Летающая лодка М-15 авиаотряда М. Сафонова "Глагол"

Балтийскому флоту, который перешёл на зимнее положение только в конце декабря 1916 г., задачу оставили без изменений — «всеми силами не допустить противника к востоку от главной Нарген-Порккалауддской позиции».

Ввиду суровой зимы 1917 г. летчики с обеих сторон практически бездействовали. Льдом покрылись не только заливы и восточный прибрежный район моря, но также большая часть южного района. Затем в России произошли существенные перемены: февральская революция; процесс так называемой демократизации в вооруженных силах, требования отставки Временного правительства и т.п.

Это естественно привело к организационным затруднениям и воздушную дивизию удалось создать неполным штатом только к июню 1917 г. В 1-ю бригаду вошло 54 гидросамолёта, во 2-ю - 48.

В Кильконде началась пропаганда против офицеров. В Або было тоже неспокойно. Появилось стремление «кончать войну». Дудоров временно сдал дивизию Щербачеву, пока не был назначен новый начальник капитан 1-го ранга Ковальский. Вскоре дошло до того, что количество полётов стали ограничивать, боясь ответных налетов немцев.

После убийства матросами-анархистами 4 марта 1917 г. в Гельсингфорсе вице-адмирала Непенина, командующим Балтийским флотом избрали вице-адмирала А.С. Максимова, назначенного 10 июня начальником Морского штаба Ставки до упразднения этой должности 6 сентября.

18 мая 1917 г. летчики Балтийского флота мичманы Р.Н. Кроун и Н.В. Румянцев на двух гидросамолетах провели воздушный бой с двумя немецкими истребителями "Фоккер". Вследствие ранения Румянцев вынужден был приводниться. Заметив это, мичман Кроун произвёл посадку рядом с самолетом Румянцева, поднял его и механика под обстрелом кружившихся над ним "Фоккеров", и доставил их на берег.

Гидросамолеты М-16 морской авиации в Петербурге

О беспомощном положении, в котором оказалась Балтийская авиация к середине 1917 г. свидетельствует, например, телеграмма старшего лейтенанта С.А. Лишина (руководил воздушной дивизией с июня по август 1917 г.), в Морской генеральный штаб: «Вчера ночью (28 мая 1917 г.) неприятельские аппараты атаковали Аренсбург и попавшими бомбами сожгли оба ангара, часть построек и один аппарат. Днём неприятельские бомбовозы под охраной истребителей атаковали Церель и бомбами сожгли двухместный истребитель (Ньюпор-10) и вывели из строя четыре девятки (М-9). Вечером опять был атакован Церель и ночью Аренсбург. Имеемыми аппаратами отразить атаки неприятеля невозможно и авиации Эзеля грозит прекращение боевой деятельности. Крайняя и срочная необходимость в сухопутных истребителях для защиты станций, без каковой они могут быть уничтожены неприятелем. Наши истребители не могут догнать немцев. Прошу срочно сообщить о возможности и сроке получения сухопутных аппаратов. Прошу срочно отыскать и сообщить всё Дударову. Он у Керенского. Один справиться не могу».

Но Дудорову уже было не до авиации. 13 января 1917 г. в соответствии с приказом по флоту №57, он вступил в должность первого помощника морского министра, а 16 сентября 1917 г. указом Временного правительства капитан 1-го ранга Дудоров был назначен морским атташе в Японию с одновременным присвоением звания контр-адмирал.

В конце сентября 1917 г. германские войска развернули стратегическую операцию по захвату Моонзундского архипелага и уничтожению морских сил, находившихся в Рижском заливе. В ней приняли участие девять дирижаблей и 94 самолёта. Одновременно с высадкой немецких войск на о. Эзель, эскадренные миноносцы противника начали обстрел Папенгольмской (бывшей Килькондской) воздушной станции, которой командовал штабс-капитан Вавилов и 29 сентября вывели её из строя. Все русские самолеты перелетели на Аренсбургский пост (южное побережье острова), а впоследствии на материк.