*** ПРОКОФЬЕВ-СЕВЕРСКИЙ Александр Николаевич (1894-1974) Закончил Петербургский морской кадетский корпус в 1914 г. Служил на флоте. Закончил авиационные курсы при Технологическом институте. Обучался в Гатчинской школе на «Фармане». В 1915 г. переведён в Севастопольскую авиационную школу ОВФ для дальнейшего обучения, но в мае того же года «за умышленное неисполнение приказания своего руководителя штабс-капитана Троицкого» был отчислен и доучивался на Балтийском флоте. Назначен на станцию гидросамолётов на о. Эзель, в конце июня получил звание морского лётчика (диплом № 337). В июле 1915 г. при возвращении из разведывательного полёта, по-видимому вследствие грубой посадки в сумерках, механик Блинов выронил 10-фунтовую бомбу от взрыва которой погиб, а Прокофьев был ранен и находился в воде более 20 мин, пока не был подобран. Врачам пришлось ампутировать ему ногу ниже колена. Сам Прокофьев так рассказал об этом эпизоде: «Было десять часов вечера, когда нам дали знать, что показались две немецкие подводные лодки. Вечер был тихий, но туманный. Я взял с собой механика. Несмотря на неблагоприятную погоду, мне удалось пролететь довольно далеко. Вдруг я заметил, что с мотором творится что то неладное; пришлось вернуться. Напрасно товарищи уговаривали меня больше не летать. Тянуло. Наше занятие можно уподобить охоте, и инстинкты развиваются охотничьи: выследить добычу и заполонить ее, во что бы то ни стало. Разведка удалась: неприятельские подводные лодки постыдно бежали. Я повернул обратно.

Облака сгустились, и в июльскую полночь было темно, как в сентябрь. Мы летели в каком-то сером месиве. Сверху влажная серая мгла, внизу — подернутая туманом серая гладь моря. Я пролетел 110 верст и со счастливым сознанием исполнения долга стал снижаться. Но нас, авиаторов, всегда сторожат неожиданные опасности. Окруженный высокими пенистыми волнами, гидроплан мчался уже по морю. Вдруг страшный треск; все завертелось, спуталось, и я очутился в воде. От неизвестной причины взорвалась бомба. К счастью, я не потерял сознания, хотя попал на значительную глубину, у меня хватило сил вынырнуть и продержаться за обломки аппарата около 25 минут, пока подоспела помощь. Только когда вынули меня из воды, выяснилось, что правая нога раздроблена ниже колена; ее пришлось отрезать. Механик был разорван на части. После операции усиленно тренировался ходить сначала на костылях, а потом без костылей, с деревянным протезом ноги».

А. Прокофьев-Северский на острове Эзель, 1917 г.

В документах РГВИА, относящихся к октябрю 1915 г., подпоручик Прокофьев-Северский Александр Николаевич числится на третьей станции в Ревеле). В начале 1916 г. Прокофьев приступил к службе на петербургском заводе 1-го Российского товарищества воздухоплавания в качестве наблюдателя за постройкой и испытанием гидросамолетов, предназначенных для авиации Балтийского моря. К этому периоду относится начало его конструкторской деятельности, причём он часто занимался этим в содружестве с другими специалистами. Прокофьев предложил регулируемые по росту лётчика педали управления рулём направления, лыжные шасси для «летающих лодок» Григоровича. Применение такого устройства позволяло использовать гидроавиацию на Балтике и в зимние месяцы, когда вода покрывалась льдом.

Впоследствии Прокофьев напишет: «До катастрофы авиация была для меня только одним из замечательных видов спорта. Теперь же случившееся со мной несчастье сделало меня восторженным почитателем чудес аэродинамики и гидродинамики. Я понял, что авиация — это больше чем полеты, это еще наука и искусство».

Прокофьев был уверен, что протез не мешает летать. Многие авторы пишут о том, что Прокофьев самовольно взлетел на самолёте М-9 и демонстрировал перед комиссией, находившейся на аэродроме, фигуры пилотажа. Напомним, Прокофьев потерпел катастрофу на летающей лодке «ФБА». Поэтому более правдоподобной представляется следующая версия. В этот период самолёты на заводе испытывал летчик Фриде, который вполне мог выполнить с Прокофьевым на М-9 несколько полётов. После этого Прокофьев рискнул самовольно взлететь на новом для него типе самолёта и выполнить несколько виражей, за что и был наказан. Его спасло заступничество товарищей и указание Николая II, допустившего Прокофьева к полётам. Не исключено, что имелось также и разрешение врачебной комиссии. В 1917 г. Прокофьеву присвоен чин лейтенанта.

Чего только нет в статьях о Прокофьеве: налёт 1600 ч, участие в 57 боях, сбил 13 самолётов и т.п. фантастические измышления. Авторы просто не имеют элементарного понятия об авиации. Им невдомёк, что 1600 часов -это налёт балтийской авиации за год! И не сбивал Прокофьев 13 самолётов. По документам РГВИА за ним числятся три воздушные победы, причём две в группе (с Дитерихсом и Петровым). Еще три - это гидросамолёты, якобы уничтоженные (причем, опять-таки, не в одиночку, а в составе группы) при бомбардировке гидробазы на озере Ангерн, (причем немцы уверяют, что потерь они не имели). За этот налет Прокофьев приказом по флоту и морскому ведомству от 28 ноября 1916 г. был награжден Георгиевским оружием с надписью «За храбрость». Настойчивость в стремлении достичь поставленной цели и редкостное мужество — эти качества Прокофьева несомненно, стоят выше такого критерия, как количество сбитых самолётов, поскольку относятся к ценностям более высокого порядка.

После революции Прокофьев-Северский решил покинуть страну и прибыл в США в марте 1918 г. Должность помощника военно-морского атташе по вопросам авиации предоставила Прокофьеву возможность познакомиться со многими американскими авиационными деятелями. Он участвовал в разработке авиационных бомбардировочных прицелов (при его участии был создан известный синхронный прицел «Норден»), доплеровских измерителей путевой скорости и угла сноса. В 1931 г основал самолётостроительную фирму «Северский эркрафт Корпорэйшн», которую возглавлял до 1939 года (после чего фирма получила название «Рипаблик»). Впоследствии занимался литературной деятельностью.