Так, соединение штампованных стальных звеньев ленты НР-23 позволяло шарнирно сложить ее пополам практически без петли (патронами наружу) и скрутить на 90° через 12 звеньев. С целью унификации при установке на самолет НР-23 обеспечивала двухстороннее питание с правой или левой подачей ленты. Звенья-«крабы» ленты из стальной листовой штамповки, прозванные так за растопыренный вид своих краев-ухватов, должны были обеспечить жесткое удержание патронов при стремительном движении и рывках подачи. Толщину звеньев пришлось увеличить до 1,5 мм (против 1,2 мм в ленте НС-23).

При относительно умеренных скоростях первых реактивных машин стреляные гильзы и звенья рассыпной ленты выбрасывались за борт, с ростом скоростей потребовалось организовать сбор отработанных звеньев, и отнюдь не только из экономии — довольно легкие звенья с большой «парусностью» подхватывались потоком, кувыркались и летели куда попало, грозя повреждениями и пробоинами собственному самолету. Сбор звеньев к тому же был экономически обоснован: в большинстве орудийных систем они допускали повторное (и многократное) использование, благо выполнялись из качественной стали и при работе пушки подвергались нагрузкам в пределах пластических деформаций, восстанавливая форму и сохраняя свои качества. Гильзы, напротив, являлись «одноразовым изделием», и о том, чтобы вновь пускать их в дело, речь не шла: подвергаясь колоссальным давлениям и термическим нагрузкам при выстреле, гильза деформируется, раздуваясь, а ее дульце теряет прочность, необходимую для заделки снаряда, из-за чего стреляные гильзы годятся разве что в металлолом. Будучи достаточно дешевыми, гильзы не требуют организации их сбора и, за редкими исключениями, в процессе стрельбы отправляются прямым ходом за борт. На полигоне НИИ ВВС во Владимировке, где отрабатывались вопросы боевого применения авиации, одна из площадок у Грошево служила для испытаний стрелково-пушечного вооружения. После того, как над здешними мишенными полями несколько десятков лет беспрерывно шла стрельба с самолетов, место представляло собой впечатляющую картину: гильзы, сыплющиеся с неба изо дня в день, устилали землю сплошным ковром из множества слоев, звеневшим и хрустевшим под ногами. Россыпи гильз самых разных типов и калибров, только что отстрелянных, свежих, блестящих и валявшихся многие годы, уже потускневших и ржавых, тянулись в степи на многие гектары.

Кормовая установка КУ самолета Ту-4	Электрифицированные пушечные установки Ту-4 с силовыми приводами и следящими устройствами имели весьма сложную электроарматуру.

На пушку НР-23 ее создателям было выдано авторское свидетельство №7770, приоритет от 13 сентября 1947 г. Естественно, речь не шла о защите прав советских оружейников на мировом рынке (да и само соревнование между нашими и зарубежными конструкторами шло отнюдь не в правовой сфере — в небе Кореи и Вьетнама звучали совсем другие аргументы). Свидетельства помогали регулировать отношения между работниками разных КБ, конкуренция между которыми была достаточно острой, а отстаивание своих позиций выплескивалось обращениями на самый «верх». Что значили конструктивные детали и технологические «мелочи», можно судить по тому, что задержка со сдачей НР-23 на заводе стала предметом разбирательства в Совмине с участием руководства МАП и Минобороны.

За годы производства пушек НР-23 было выпущено рекордное количество — более 80000, причем в отдельные месяцы заводы сдавали до 2000 пушек. За ее создание разработчики удостоились Сталинской премии за 1951 г.

Помимо истребителей, пушки НР-23 использовались в качестве оборонительного вооружения бомбардировщиков. Основу второго варианта оборонительного вооружения Ту-4 (система «Звезда») составляли 10 пушек НР-23 в подвижных установках (первый вариант — 11 пушек Б-20Э образца 1944 г.), а фронтовой бомбардировщик Ил-28 нес две НР-23 в неподвижной носовой установке и две в подвижной кормовой установке Ил-К6 с электрогидравлическими приводами.

На Ту-4 замену стрелкового вооружения произвели, сочтя недостаточной эффективность прежнего 20-мм калибра (ветераны ОКБ-16 сохранили историю о посещении А.Н. Туполевым их опытного цеха. Генеральный конструктор оценил НР-23 с первого взгляда, хлопнув по ней рукой и подытожив: «Вот это нужно делать. Это будет вещь»). Установка подвижных пушек потребовала специальных экспериментов — имелись опасения, что при стрельбе в боковых направлениях аэродинамический поток приведет к таким нагрузкам на стволы, что это сорвет работу автоматики. Нагрузку имитировали специальным тросом — «удавкой», натягивавшейся для изгибания ствола, следя за работой оружия и проводя затем доработки для сохранения скорострельности. Помимо дистанционного управления и прицеливания, в системе «Звезда» пушки оснастили автоматической перезарядкой, в случае отказа обеспечивавшей продолжение стрельбы, механизмами контурного обвода, предотвращавшими прострел крыльев, фюзеляжа, хвоста и винтов собственного самолета.

Системой управления огнем обеспечивалось «перекрестное» наведение установок с разных стрелковых постов на случай ранения и выхода из строя одного из стрелков (всего их было пятеро) , а по окончанию стрельбы пушки автоматически возвращались в походное положение стволами по потоку. Ввиду большого боезапаса и тяжести патронных лент (общий боекомплект системы составлял 3150 патронов) пушечные установки имели электроподтяг лент, механизм которого включался с началом стрельбы. Вся система 23-мм пушечного вооружения Ту-4 с боекомплектом весила 4000 кг. Секундный залп всех установок составлял 31,7 кг — в два с лишним раза больше, чем у прежнего 20-мм варианта, где он равнялся 13,7 кг.