«Новым начальником» стал уже знакомый нам Г.К. Старк.
Вскоре после назначения А.В. Развозова Командующим флотом произошли события, вошедшие в отечественную историю как «корниловский мятеж». Последствия этих событий были трагическими для вооруженных сил России в целом и для флота в частности. Поднималась новая волна репрессий. Зверское убийство четырех молодых офицеров на линейном корабле «Петропавловск», оставшееся безнаказанным, угнетающе подействовало на весь командный состав. «Общее положение дел, конечно, не могло не отразиться на офицерах: вечные недоразумения и трения с командою, взаимное недоверие породило нервозность; частые ослушания, малое желание что-либо делать и безнадежность на улучшение — отнимали энергию у офицеров». А тем временем положение на морском фронте, который держал Балтийский флот, становилось все более угрожающим. Пользуясь благоприятным стечением обстоятельств, германское командование в конце сентября предприняло наступательную .операцию против Моонзундской укрепленной позиции. Моонзундская эпопея еще ждет своего беспристрастного исследователя. Мы же отметим лишь, что Командующий флотом сдержал свое слово, данное Морским Силам Рижского залива в прощальном приказе. Свидание «в минуту опасности» состоялось: 1 октября на эскадренном миноносце «Финн» он прибыл в район боевых действий.
«Моонзундская операция была первой значительной операцией нашего флота после начала революции, в которой старые формы организации, быта и взаимных отношений неизбежно разрушались. В кровавых муках рождения нового порядка бился флот с наседавшим врагом». 31 октября 1917 года Совет флагманов, обсуждая на своем заседании положение Балтийском морском театре, отмечал: «Только особые условия корабельной службы, в значительной мере способствующие порядку, когда корабль в море или в бою, дали возможности морским силам оставаться в руках командования и причинить флоту противника известный ущерб. Однако, большего флот не мог сделать и. с падением сухопутной позиции, должен был прекратить борьбу и уйти...» Это заседание проходило в Гельсингфорсе, а в Петрограде уже неделю существовала новая власть.
Перед командным составом флота в очередной раз вставала дилемма — с кем идти? «Офицерство наше в смятении», — записал» своем дневнике капитан I ранга И.И. Ренгартерн 3 декабря, а в 15 час. 30 мин. 5 декабря 1917 года в салоне посыльного судна «Кречет» открылось заседание флагманов Балтийского флота. А.В. Развозов прочел проект приказа Верховной морской коллегии о введении коллегиального начала в управлении флотом.
«... Из Петрограда приказано завтра расцветиться красными флагами в ознаменование перехода власти во флоте к Центробалту. Таким образом мне предстоит передать всю ответственность за дальнейшие судьбы флота на ЦКБФ. Перед тем как уйти, я хочу в самых сухих, общие но определенных выражениях изложить письменно, почему я считаю эту реформу вредной, непрактичной. Для истории, быть может, небезынтересным окажется мнение лица, несущих на себе ответственность за флот в течение последних 4 месяцев его существования, до перехода власти к Коллегии... Я хочу указать, что проект народовластия от этого не восторжествует, ибо флот принадлежит всему народу и распорядиться им вправе только всенародное Учредительное собрание...»
Судьба Учредительного собрания ныне широко известна. А судьба Командующего флотом?
ПРИКАЗ
Коллегии Народного комиссариата по морским делам
№ 234
20 марта 1918 г.
Военный моряк Развозов устраняется от должности и увольняется от службы за нежелание считать для себя обязательными декреты Совета Народных Комиссаров и за отказ подчиниться Коллегии Морского Комиссариата.
Коллегия Народного Комиссариата по морским делам
Раскольников, Саке, Вахрамеев