Вернемся в Россию. Что ей дало знание «Тайны»?

Итак, Россия. 20 мая 1915 года ее постигло несчастье, о котором говорят не только официальные историки войны на Балтийском море, как Фирле и Ролльман, но и такие авторы, как Шеер, Корбетт и Черчилль. В этот день умер Н.О.Эссен. Он умер так внезапно, что по Петрограду распространился с луж, что он покончил самоубийством. Причины: он не смог обеспечить защиту Либавы; его участие в каких-то операциях, повлекших гибель 28 морских офицеров, в том числе 4 из его штаба. И, наконец, отказ Николая разрешить выход в море дредноутов. Слухи ширились, дополнялись подробностями. В действительности он умер от воспаления легких, проболев всего 7 дней. А 8 дней спустя на его место был назначен контр-адмирал Канин, до этого командовавший отрядом минных заградителей. Он оказался самым молодым русским адмиралом, ему шел всего 53-й год.

По сравнению с Северным морем война на Балтике шла вполсилы, даже в четверть. По-настоящему там воевали только подводные лодки, миноносцы и изредка крейсера. Речь идет только о русском флоте.

По случаю назначения Канин был произведен в вице-адмиралы, но это авторитета и популярности среди морских офицеров ему не прибавило. Он стал искать популярность и нашел ее.

В конце июня Непенин узнал, что на 1 июля в Киле назначен смотр флота кайзером, из чего сделал вывод, что 2 июля крупных немецких кораблей в море не будет. Как же этим не воспользоваться.

На рассвете в море для постановки мин и бомбардировки Мемеля в море под флагом Канина и Бахирева вышли «Рюрик» как основная ударная сипа, 4 крейсера и несколько миноносцев. Этот набег на немецкое побережье должен был показать всем, что, вопреки немецким уверениям, русский флот в Финском заливе отнюдь не заперт.

Для лучшей связи с отрядом в Ревель прибыл Ренгартен, который все немецкие радиограммы передавал Канину и Бахиреву.

И вот, когда русские уже подходили к Мемелю, Ренгартен перехватил радиограмму коммодора Каофа, находившегося на крейсере «Аугсбург», о том, что они после постановки мин у входа в Финский залив возвращаются. С ними находятся минный заградитель «Альбатрос», броненосный крейсер «Роон» и легкий «Любек», несколько миноносцев.

Русские немедленно прекратили движение к Мемелю и повернули навстречу неприятелю. Произошел бой, в результате которого минный заградитель был вынужден выброситься на шведский берег, где русские разбили его окончательно.

Это был настоящий успех. «Альбатрос» был важнее легкого крейсера.

Николай Второй то ли под впечатлением смерти Эссена, то ли от победы на море, разрешил Канину пользоваться по своему усмотрению двумя дредноутами. Двумя из четырех.

А потом последовало первое в этой войне нападение немцев на Рижский залив. Об этом Непенин предупредил своевременно, но немцы для прикрытия прорывающихся через Ирбенский пролив своих сил выделили 8 дредноутов и три крейсера-дредноута против четырех наших. Поэтому наши дредноуты в море не вышли. Затем на Балтике наступило относительное затишье, которое продолжалось до ноября 1916 года.

Как уже говорилось, английские подводные лодки на Балтике действовали весьма успешно. Немцы хотели хоть как-то рассчитаться с ними. От своих агентов они знали, что британцы базируются на Либаву, но потом узнали, что русские создали одну общую базу для 4-х самых современных своих лодок и пяти британских. Базы находились в Балтийском порту, близко к входу в Финский залив. Через Моонзундский пролив совершенно безопасно можно было выйти к Ирбенскому проливу, от которого до берегов Германии уже не так далеко.

Проверить достоверность информации немцам нужно было обязательно. Но как? Аэропланами? Хоть и далеко, но добраться все же было можно. Но слишком шумно. Русские всполошатся и, пожалуй, еще уберут лодки куда-нибудь подальше. Для такой разведки подходили цеппелины, имевшие уже богатый опыт полетов над Англией.                                           |