Был уже один час пополудни 3 мая, когда первые спасательные плоты были обнаружены самолетом "Нептун". Вскоре появились корабли, и большинство уцелевших было поднято из воды до наступления темноты, остальные найдены и спасены к следующему утру. К этому времени в район вернулась подводная лодка "Конкерор", она наблюдала за двумя эсминцами и торговым судном, но ее капитану было строго приказано не атаковать спасательные суда. Капитан Бонсо был найден на последнем спасательном плоту и поднят на борт "Франсиско де Гурручага". В первых сообщениях потери были оценены в 368 человек, и эта цифра фигурировала долго, к ней часто обращались те, кто хотел разжечь страсти вокруг этого эпизода, даже после того, как стало ясно, что потери несколько меньше. Подлинная цифра — 321 военный моряк и двое гражданских лиц; они погибли на корабле, утонули или умерли от ран, но в большинстве своем, как уже было сказано, были убиты при взрыве торпеды. Вот эта сводка:

Все погибшие офицеры были "гарде-маринас", т. е. мичманы. Никто из них не погиб на самом крейсере. Один из них был на плоту, который получил прокол и начал погружаться; он утонул, когда его пытались перетащить на другой плот. Еще один также оказался на поврежденном плоту, утонули все, кто на нем находился, а мичмана в последний раз видели подававшим сигналы карманным фонариком. Третий мичман был на плоту, который опрокинулся, его так и не нашли. Из 102 молодых новобранцев 82 были 1962 года рождения (19 и 20 лет) — последнего призыва, 1963 года рождения (18 лет).

Торпедная атака против крейсера "Бельграно" вызвала волну критики, особенно в Великобритании. Критика основывалась на том факте, что крейсер находился за пределами запретной зоны и шел на запад, англичане ясно предупредили, что корабли, которые могут представлять угрозу для британских сил, будут атакованы как в зоне, так и вне ее. Цитаты, которые мы приводили, показывают, что военно-морское командование Аргентины полностью понимало значение этого предупреждения. Более того, группа "Бельграно" не возвращалась в порт, а шла в промежуточную точку, чтобы ждать там дальнейшего развития событий. Должно быть ясно, что командующий британскими оперативными силами на основании неполных данных, которыми он располагал о передвижениях аргентинцев, резонно мог ожидать нападения с нескольких направлений, если бы группа "Бельграно" не была атакована (а ударной силы у нее было достаточно) и если бы она, изменив курс, прошла по мелководью банки Бервуд.

В своей первой книге о Фолклендской войне я назвал критику по поводу эпизода с крейсером "болтовней". Не отказываюсь от этого мнения и сейчас. В Аргентине никакой критики я не слышал. Дадим слово на этот счет контр-адмиралу Алларе, который командовал оперативной группой "79", и капитану крейсера Бонсо. Аллара говорит: "После ноты 23 апреля вся южная Атлантика становилась оперативным театром военных действий для обеих стран. Мы, как профессионалы, считаем потерю "Бельграно" очень тяжелой". Капитан Бонсо: "У меня ни в коей мере нет чувства озлобления. Если бы я был вместе с капитаном "Конкерора", мы точно так же обсуждали бы вопросы тактики, как с Вами. Я понимал, что с самого начала установления 200-мильной зоны, она никак не повлияет на миссию, которую я должен исполнить. Установление зоны отнюдь не означает снижения уровня опасности, степени риска, все равно, в ней или вне ее вы находитесь. Я еще раз хочу подчеркнуть, что, с моей точки зрения, 200-мильная зона имела какое-то значение до 1 мая, когда шли дипломатические переговоры, но не тогда, когда начались настоящие военные действия, а это произошло 1 мая".