Вотъ какъ самъ Вел. Кн. Николай Николаевичъ разсказываетъ, какимъ образомъ онъ оказался вынужденъ принять совершенно чуждый ему штабъ. Передаю этотъ разсказъ по записи, сдѣланной мною сейчасъ же послѣ бесѣды съ Великимъ Княземъ.

Съ объявленіемъ общей мобилизаціи Вел. Кн. вступилъ, согласно плану войны, въ командованіе 6-ой арміей*).

2-го августа, т. е. уже на 2-й день объявленія войны, онъ былъ во время своего завтрака экстренно вызванъ въ Петергофъ къ Государю Императору. Зная о томъ, что произошло наканунѣ на Совѣтѣ Министровъ, онъ понялъ, что Государь вызываетъ его для того, чтобы возложить на него Верховное Главнокомандованіе. Поэтому, по пути въ Петергофъ, онъ тщательно обдумалъ, кого нужно ему привлечь въ качествѣ ближайшихъ сотрудниковъ. Его выборъ остановился на ген. Ф. Ф. Палицынѣ, какъ Начальникѣ Штаба, и ген. М. В. Алексѣевѣ, какъ генералъ-квартирмейстерѣ Ставки. Великій Князь такъ объяснилъ мотивы такого выбора: съ ген. Палицынымъ Вел. Кн. долгое время совмѣстно работалъ и предназначалъ его въ прежнее время, въ случаѣ войны, на роль своего Начальника Штаба. ген. Палицынъ, бывшій съ 1905 по 1908 г. г. выдающимся Начальникомъ Ген. Штаба, былъ вполнѣ знакомъ съ характеромъ той работы, которая выпадала на долю Начальника Штаба Верховнаго Главнокомандующаго; съ ген. М. В. Алексѣевымъ Вел. Кн. не приходилось совмѣстно работать, но онъ зналъ, что ген. Палицынъ считалъ ген. Алексѣева своимъ наиболѣе цѣннымъ помощникомъ; онъ зналъ также, что ген. М. В. Алексѣевъ являлся главнымъ работникомъ по составленію плановъ войны, предшествовавшихъ Сухомлиновскому плану 1910 г. и что замѣна этого неудачнаго плана — планомъ 1912 г. во многомъ обязана иниціативѣ ген. Алексѣева.

Я не буду передавать той драматически-трогательной сцены, которая произошла при возложеніи Государемъ на Вел. Кн. тяжкаго бремени Верховнаго Водителя Русскихъ Армій во вспыхнувшей грозной войнѣ. Взволнованный Государь отошелъ въ выступъ окна Своего кабинета (все это происходило въ Александрійскомъ Дворцѣ). Не менѣе взволнованный Вел. Кн. остался сидѣть. Онъ собирался съ мыслями и только что хотѣлъ доложить Государю объ избранныхъ имъ ближайшихъ сотрудникахъ, какъ Государь неожиданно повернулся къ нему. Перебивъ начавшаго говорить вел. Кн., Государь сказалъ ему: "У меня естъ къ Тебѣ просьба, или вѣрнѣе сказать повелѣніе — Ты долженъ оставить при Себѣ штабъ такимъ, какимъ онъ уже сформированъ; Ты плана войны не знаешь и потому лучше, чтобы около Тебя были люди его составлявшіе. Янушкевича же я знаю съ лучшей стороны".

"Я не счелъ себя въ правѣ противорѣчить Государю, сказалъ мнѣ Вел. Кн.,  заключая свой разсказъ, "и это меня теперь всегда мучаетъ. Пусть меня осудитъ Исторія. Но въ свое оправданіе скажу слѣдующее: во всѣхъ Государствахъ Ставка составлялась изъ высшихъ чиновъ Большого Ген. Штаба. Такое превращеніе было нормально, ибо это были какъ разъ тѣ люди, которые являлись непосредственными составителями плана войны. Ген. Янушкевича и ген. Данилова я не зналъ. Послѣ рекомендаціи Государя у меня не было никакихъ причинъ смѣщать ген. Янушкевича и его ближайшаго помощника. Кромѣ того, это могло произвести неблагопріятное впечатлѣніе на наше и безъ того крайне нервное общественное мнѣніе".

*) Армія второстепеннаго, обсерваціоннаго, назначенія, формировавшаяся въ Петербургскомъ воен. округѣ для охраны столицы и побережья Балтійскаго моря.