Я не вполнѣ согласенъ съ этой формулировкой. Дѣло заключалось, какъ я и указывалъ выше, въ томъ, что ген. Жоффръ «вмѣшивался» въ дѣло Русскаго Генеральнаго Штаба не потому, что онъ считалъ себя «хозяиномъ», а потому, что онъ хотѣлъ помочь своему мало понимающему дѣло Русскому коллегѣ.
Почти одновременно съ выше разсмотрѣннымъ Совѣщаніемъ Начальниковъ Генеральныхъ Штабовъ, въ Парижѣ, 16-го іюня, была подписана Начальниками Морскихъ Штабовъ Русско-Французская Морская Конвенція.
§ 1-ый этой Конвенціи указывалъ, что морскія силы Франціи и Россіи должны согласовать свои дѣйствія во всѣхъ случаяхъ, въ которыхъ предуказываются и предусматриваются согласованныя дѣйствія сухопутныхъ арміи.
§ 2-й указывалъ, что такія согласованныя дѣйствія морскихъ силъ должны быть подготовлены въ мирное время. Для этой цѣли Начальники Штабовъ уполномочивались немедленно приступить къ непосредственнымъ сношеніямъ между собой, къ обмѣну имѣющиміся свѣдѣніями, къ изученію всѣхъ предполагаемыхъ возможностей войны и къ согласованію своихъ стратегическихъ соображеній.
§ 3-й устанавливалъ личныя встрѣчи Начальниковъ Морскихъ Штабовъ не менѣе чѣмъ разъ въ годъ, причемъ указывалъ на необходимость запротоколированія ихъ собесѣдованій.
§ 4-ый упоминалъ, что въ отношеніи срока дѣйствительности Морской Конвенціи и во всемъ прочемъ эта послѣдняя должна руководствоваться заключенной въ 1892 году Сухопутной Военной Конвенціей1).
«На Русскаго начальника морского Штаба», пишетъ ген. Заіончковскій2), «это собесѣдованіе съ французскимъ коллегой произвело по словамъ Извольскаго, самое отрадное впечатлѣніе. Французскій адмиралъ вполнѣ уразумѣлъ необходимость облегчить намъ задачу господства надъ Чернымъ моремъ, путемъ соотвѣтственнаго давленія на флоты нашихъ противниковъ. Съ этой цѣлью Франція изъявила готовность перенести еще въ мирное время сосредоточеніе своихъ морскихъ силъ ближе къ востоку, т. е. въ Бизерту3), не обуславливая это никакими обязательствами съ нашей стороны».
Намѣченныя военно-морской конвенціей ежегодныя Совѣщанія состоялись въ маѣ 1913 г. и въ іюнѣ 1914 г.
Несомнѣнно, что военно-морская конвенція, заключенная между Россіей и Франціей, имѣла особенно большое стратегическое значеніе для Россіи. Лишенная права прохода своимъ Черноморскимъ флотомъ въ Средиземное Море, она оказывалась въ невозможности помѣшать появленію въ Босфорѣ германскихъ военныхъ судовъ. Такое появленіе имѣло значеніе не только въ отношеніи безопасности Русскаго побережья Чернаго моря. Оно пріобрѣтало и громаднѣйшее политико-стратегическое значеніе. Въ годы предшествующіе войнѣ Турція все болѣе и болѣе подпадала подъ вліяніе Германіи. Напомнімъ хотя бы миссію генерала фонъ-Сандерса. Прибытіе на Босфоръ даже только нѣсколькихъ германскіхъ военныхъ судовъ облегчало германскому послу въ Константинополѣ произвести соотвѣтствующее давленіе на Турецкое Правительство, съ цѣлью понудить его вступить въ войну съ Россіей. А это означало блокаду послѣдней.
1) Французскій текстъ Морской Конвенціи напечатанъ на стр. 55 и 56 книги «Documents Historiques; les Allies contre la Russie». Edid. Andre Delpeuch; Paris.
2) «Подготовка Россіи къ Міровой войнѣ въ Международномъ отношеніи», стр. 254.
3) Письмо Извольскаго Сазонову отъ 5/18 іюля 1912 г: