Послѣ двухъ лѣтъ, въ теченіе которыхъ Военное Министерство должно было готовиться и работать надъ новымъ планомъ усиленія арміи, — на разсмотрѣніе Государя представляется такая работа, въ которой, съ перваго бѣглаго взгляда, очевидны элементарная неточность и безспорные пропуски. Достаточно указать, что пропущенъ расходъ на казармы, исчисляемый во многіе и многіе милліоны рублей, и невольно хочется спросить — гдѣ же будутъ житъ тѣ сотни тысячъ солдатъ, которые будутъ призваны подъ знамена.

Очевидно, что при такомъ характерѣ работы безполезно углубляться въ отдѣльные расчеты, провѣрять ихъ и подводить новые итоги, да это и совершенно безполезно. Совѣщаніе не можеть рѣшать этого вопроса безъ Законодательныхъ Учрежденій, и нужно только принять одно принципіальное рѣшеніе, а затѣмъ поручить Военному Министру разработать весь вопросъ, безъ грубыхъ пропусковъ и ошибокъ, что, очевидно, совершенно непосильно для одного Военнаго вѣдомства, и внести его въ Думу, безъ всякихъ новыхъ проволочекъ, въ которыхъ вообще не виновенъ никто, кромѣ самого Военнаго Министра, постоянно разыскивающаго постороннихъ виновниковъ своихъ собственныхъ ошибокъ.

Что же касается моего принципіальнаго отношенія къ дѣлу, то я не только не буду возражать противъ усиленія арміи, но могу развѣ повторить то, что я не разъ заявлялъ открыто въ Думѣ и докладывалъ самому Государю, — нужно торопиться, работать не покладая рукъ и постараться наверстать потерянное время, и нужно заранѣе знать, что Министръ Финансовъ не только не противится усиленію защиты Родины, но заявляетъ открыто, что деньги на это найдутся, и нужно только умѣть распорядиться ими, и распоряжаться не такъ, какъ мы это дѣлали до сихъ поръ.

Тутъ Государь прервалъ меня и сказалъ, обращаясь ко всѣмъ вообще, но въ особенности къ Вел. Кн. Николаю Николаевичу: «Кажется, мы можемъ вздохнуть свободно и сказать себѣ, что мы не даромъ собрались сегодня. Я зналъ всегда, какъ горячо любитъ Владиміръ Николаевичъ Родину и никогда не сомнѣвался въ томъ, что онъ не откажетъ въ средствахъ на оборону». Военный министръ, какъ ни въ чемъ не бывало, поспѣшилъ подтвердить, что и онъ очень благодаритъ Министра Финансовъ за его горячую поддержку нуждъ обороны.

Всѣ молча переглядывались, — Вел. Кн. Николай Николаевичъ шепнулъ мнѣ: «иль а дю тупе», и я продолжалъ свои объясненія. Я оказалъ Государю, что прошу Его разрѣшенія коснуться только двухъ принципіальныхъ вопросовъ, чтобы примирить новую огромную затрату на оборону съ поддержаніемъ нашего прочнаго финансоваго положенія. Я сказалъ, что Государственное Казначейство обладаетъ, въ видѣ остатковъ отъ прежнихъ лѣтъ, свободной наличностью свыше 450 мил. рублей, и что я готовъ отдать ее полностью на нужды обороны, но прошу только помощи Государя въ томъ, чтобы Онъ повелѣлъ мнѣ сообщить Его именемъ всѣмъ министрамъ, что эта наличность отдана на это дѣло, и что министры не должны обращаться къ Министру Финансовъ, какъ они это дѣлаютъ теперь почти ежедневно, прося новыхъ ассигнованій на счетъ этихъ запасныхъ средствъ. Кромѣ того, новый планъ Военнаго Министра, поглощая единовременными расходами всю наличность, требуетъ еще постояннаго увеличенія бюджета по крайней мѣрѣ на 150 мил. руб. въ годъ. Этотъ расходъ казна можетъ также взять на себя, потому что наши доходы растутъ въ значительной степени, но нужно, чтобы гражданскіе министры умѣрили свои новыя требованія, т. к. одновременно давать новыя средства для обороны и столь широко удовлетворять другія потребности — не въ состояніи выдержать никакая страна.