Такимъ образомъ, степень стратегической опасности положенія нашихъ войскъ, собиравшихся у Вислы, исключительно зависѣло отъ нашего рѣшенія основного стратегическаго вопроса: «чего я хочу?»

Если этотъ вопросъ рѣшался въ духѣ Милютинской стратегіи, дѣйствительной опасности не было, ибо Австро-Венгры, углубляясь въ направленіи на Бр.-Литовскъ или на Ровно, играли намъ въ руку.

Но при другомъ образѣ мыслей, когда въ основѣ рѣшенія, сознательно или безсознательно, лежала пассивная стратегія, опасность была.

Если между Вислой и Бугомъ собиралась, какъ это было согласно нашему плану войны, лишь слабая армія №4, подобный маневръ являлся ей не по плечу. Тогда оставалось лишь сдѣлать возможно болѣе сильнымъ центръ нашего Ю.-З. фронта, преграждавшій Бр.-Литовское и Дубно-Ровненское операціонныя направленія. Это и было сдѣлано нашимъ планомъ войны 1912 г.

Такимъ образомъ, на основаніи всего вышеизложеннаго, мы считаемъ себя въ правѣ заключить, что стратегическое развертываніе нашего Ю.-З. фронта не было функціей указанной планомъ войны активной операціи. Идея послѣдней была лишь «приложена» впослѣдствіи какъ максимальный запросъ, обращенный къ исполнителямъ плана войны.

Это было совершенно «въ духѣ» плана войны 1910 г., стратегическія заданія котораго, по вѣрному замѣчанію ген. Заіончковскаго¹), носили сугубо оборонительный характеръ, хотя въ нихъ весьма часто спрягались слова — «активныя дѣйствія». Психологически, совершенно естественно, что авторы этого плана, когда въ ихъ рукахъ оказалась коллективная работа нашего ген. штаба, продѣланная въ 1912 г., обработали ее въ прежнемъ духѣ. А каковъ былъ этотъ духъ явствуетъ изъ слѣдующихъ словъ ген. Заіончковскаго, внимательнаго изслѣдователя оперативной работы Сухомлиновскаго Генеральнаго Штаба.

«Хотя Милютинъ», пишетъ онъ²), «также, какъ впослѣдствіи Даниловъ, начиналъ войну съ обороны, но во всемъ характерѣ его развертыванія проглядываетъ основная цѣль активныхъ дѣйствій, идея которыхъ выпукло и ярко выливается съ самаго начала. Онъ думаетъ за противника только въ предѣлахъ того, какъ противникъ можетъ ему помѣшать провести въ жизнь свою идею, и считается съ нимъ только въ предѣлахъ, строго необходимыхъ для обезпеченія безопасности своего плана...... У Данилова, центръ тяжести его стратегической мысли переносится исключительно на чрезмѣрную осторожность...... Лейтмотивомъ Данилова, которому онъ все подчиняетъ, является желаніе сосредоточить на западной границѣ всѣ предназначенныя туда силы въ полной безопасности, предвидѣть возможные и невозможные со стороны противника ходы и способы противодѣйствія имъ. У него всѣ помыслы уходятъ именно на это, и, такимъ образомъ онъ еще въ мирное время всецѣло подчинилъ свою волю волѣ врага».

1) Стр. 222-227.

2) Стр. 225.