Было и нѣчто худшее: Ставка, сформированная изъ главныхъ сотрудниковъ генерала Сухомлинова, упорствовала въ своемъ непонимании стратегическаго значенія Ивангорода. 4 августа (22 іюля) 1914 года въ Ивангородѣ было получено распоряженіе снять на фортахъ во всѣхъ капонирахъ и казематахъ броневыя двери и вмѣстѣ съ однимъ батальономъ (изъ двухъ) крѣпостныхъ артиллеристовъ отправить немедленно въ Брестъ-Литовскъ. Такимъ образомъ, на четвертый день уже начатой Германіей войны, Ставка продолжала фактическое разоруженіе Ивангорода*). Это распоряженіе приводилось въ исполненіе 6 августа (24 іюля), какъ разъ въ день и часъ пріѣзда въ Ивангородъ генерала Шварца (тогда полковника). Прибытіе въ Ивангородъ этого выдающагося военнаго инженера означало радикальное измѣненіе во взглядахъ на стратегическое значеніе Ивангорода, происшедшее подъ вліяніемъ назначенія 2-го августа Верховнымъ Главнокомандующимъ Великаго Князя Николая Николаевича. Съ прибытіемъ въ Ивангородъ полк. Шварца началось спѣшное возстановленіе крѣпости; сложившаяся стратегическая обстановка повелительно этого требовала.

Съ разрушеніемъ Варшавской крѣпости произошелъ случай другого рода. Форты ея взрывались во второй половинѣ августа 1914 года. Нынѣ покойный генералъ Лечицкій, армія котораго собиралась въ это время у Варшавы, лично разсказывалъ мнѣ о своемъ недоумѣніи, когда онъ въ одно прекрасное утро услыхалъ рядъ сильныхъ взрывовъ въ окрестностяхъ Варшавы. Это взрывали бетонныя сооруженія Варшавскихъ фортовъ лѣваго берега Вислы**). Прошло около мѣсяца, и подъ угрозой германскаго наступленія на Варшаву пришлось наскоро создавать ея фортификаціонную защиту. Старые форты были бы очень полезны для опоры тыловой оборонительной позиціи. Но возстановить взорванный бетонъ, конечно, не было возможно.

Защищая «упраздненіе» Привислинскихъ крѣпостей, генералъ Сухомлиновъ и его сотрудники часто повторяли общую фразу: лучше имѣть нѣсколько хорошихъ крѣпостей, чѣмъ много устарѣлыхъ. Но въ 1915 году намъ пришлось потерять или бросить не только крѣпости, упраздненныя повелѣніемъ отъ 23 февраля 1909 года, но и тѣ, которыя генералъ Сухомлиновъ собирался сдѣлать хорошими. Всѣ онѣ оказались стратегически ненужными. Въ періодъ же первой операціи 1914 года оказались бы полезными и устарѣлыя укрѣпленія Ивангорода и Варшавы.

Жизнь властно напомнила, что на войнѣ важно не лучшее, а въ данныхъ условіяхъ нужное, хотя бы и плохенькое.

Несомнѣнно, что чѣмъ современнѣе оборудована крѣпость, тѣмъ лучше, но полезность ея опредѣляется прежде всего ея стратегическимъ значеніемъ. Поэтому, въ основѣ военно-инженерной подготовки театра войны должна лежать вѣрная и отчетливая стратегическая идея. Это и было свойственно Милютинской системѣ, и какъ разъ этого и не было въ Сухомлиновской. Планъ войны 1910 года былъ построенъ на невѣрной идеѣ отрыва въ началѣ войны отъ Вислы. Планъ же 1912  года, какъ мы увидимъ далѣе, являвшійся компромиссомъ между Милютинскими и Сухомлиновской идеями, потерялъ отчетливость стратегической мысли.

*) Всѣ приведенныя данныя объ Ивангородѣ заимствованы изъ рукописи ген. Шварца «Оборона Ивангорода въ 1914-1915 г. Воспоминанія коменданта крѣпости».

**) Капониры и кофры; «Наши крѣпости», литографированныя записки генерала Величко, Москва, 1926 года.