Теория учит также рассчитывать на моральные факторы.
Клаузевиц
Гумбинненское сражение и отступление германских корпусов в ночь на 21 (8) августа дало повод русскому командованию сделать заключение о полном отходе якобы разбитого противника к Висле. 1-й армии это не помешало двое суток оставаться в бездействии. Ренненкампф даже доносил: «Разбив корпуса германцев, победоносно гоню...» и т. д. Вторая же армия получила 21 (8) августа указания спешно наступать на север, дабы отрезать германцам пути отхода к Висле.
23 (10) августа застало Наревскую армию на пятом переходе от начала наступления с линии развертывания.
Согласно приказу главнокомандующего Северо-Западным фронтом Жилинского, 2-я армия должна была наступать на фронт Руджаны — Пассенгейм и далее Растенбург — Зеебург «во фланг и тыл линии озер».
Между тем, левофланговый первый армейский корпус был нацелен Самсоновым на Млаву — Сольдау, то есть левый фланг 2-й армии значительно отклонился к западу. Это обстоятельство вызвало сразу недовольство Жилинского, считавшего, кроме того, продвижение 2-й армии слишком медленным и вялым. 23 (10) августа, в день боевого столкновения XV корпуса у Орлау, Самсонов официально просил об изменении направления; он полагал более целесообразным наступать на фронт Алленштейн — Остероде, мотивируя это следующими соображениями:
«1) Движение на фронт Остероде — Алленштейн не уклоняет армии от поставленной ей задачи: отрезать противника от путей отступления к Висле.
2) Движение в этом направлении даже более обеспечивает возможность ее выполнения, т. к. выводит армию глубже в тыл противника. Вместе с тем это движение не может не отразиться не успехе действий I армии, т. к. угрожает тылу противника, находящегося против нее.
3) При направлении армии на фронт Растенбург — Зеебург (не менее трех переходов) противник, находящийся против I армии, может отойти раньше, нежели 2-я армия успеет отрезать его от Вислы. При направлении на Остероде — Алленштейн 2-я армия имеет более шансов обрушиться на него с тыла и фланга.
4) В случае необходимости движения впоследствии на запад, в сердце Германии, это очень легко сделать с фронта... Алленштейн — Остероде и очень трудно с фронта Растенбург — Зеебург.
5) При направлении на фронт Алленштейн — Остероде армия может базироваться на жел. дорогу от Млавы, что необходимо для правильной организации ее тыла».
Генерал Жилинский с предложением Самсонова не согласился, хотя в основе его лежали весьма веские и субъективно правильные соображения. Если немцы действительно отступали к Висле, как это полагало русское командование, то ясно, что пути их отхода надо было перехватить западнее — иначе можно было промахнуться и ударить в пустое место.
Правда, перенесение направления наступления более к западу должно было увеличить срок соединения 1-й и 2-й армий. Но в данном случае это было уже не так важно, ибо основная задача заключалась, по мнению русского командования, в перехвате путей отхода германцев. Обе армии были достаточно сильны, чтобы иметь возможность вести самостоятельный бой — тем более, с отступающим и потерпевшим неудачу противником; а само их положение по отношению друг к другу таило в себе для 8-й германской армии неминуемую катастрофу. Наоборот, отодвижение направления наступления 2-й армии более на восток, на фронт Растенбург — Зеебург, как бы расправляло охватывающие крылья русских армий, давая возможность немцам беспрепятственно уйти на запад.
Наконец, рассуждая с германской стороны, перенесение направления наступления 2-й армии к западу поставило бы в более затруднительное положение сосредоточивавшееся в районе Дейч-Эйлау — Лаутенбург правое крыло Гинденбурга — которое, тем самым, лишилось бы преимущества своего флангового положения и могло быть потревожено еще до окончания своего сосредоточения.
Правда, в этом случае правый фланг 2-й армии, естественно, отделялся от линии озер и становился под угрозу охвата со стороны направленных на юг XVII армейского и I резервного германских корпусов.
Как бы то ни было, предложение Самсонова было отклонено; между тем, в действительности, его армия и без того касалась своим левым флангом меридиана Млавы, чем только увеличила фронт наступления.
Таким образом, вся операция 2-й армии развивалась при крупном несогласии между командованиями фронта и армии.
Это не могло, конечно, создать устойчивого морального состояния высшего командования, основанного на взаимном понимании своей основной оперативной задачи. К тому же генерал Жилинский, очевидно, сам не остановился на определенном решении. Того же 23 (10) августа, только что отклонив предложение Самсонова, он сам изменил направление наступления 2-й армии, приказав ей наступать на фронт Зенсбург — Алленштейн, то есть все-таки несколько западнее, чем планировалось раньше, — однако не настолько, насколько предлагал генерал Самсонов. Это приказание было, очевидно, компромиссом. Наконец, после успешного боя у Лана — Орлау, когда выяснилось, что XX германский корпус отступил не прямо на север, а скорее на запад, генерал Жилинский разрешил, по вторичному предложению Самсонова, изменить направление наступления 2-й армии на фронт Алленштейн — Остероде.
Таким образом, 2-я армия меняла направления своего наступления в сущности три раза: первое направление, назначенное главкомом, было сразу изменено Самсоновым, который растянул свой фланг значительно западнее, чем это ему было указано. Второй раз оно было изменено 23 (10) августа в несколько западном направлении. И, наконец, в третий раз — после боя у Орлау, когда оно было нацелено на фронт Алленштейн — Остероде.
Эти изменения направлений были, однако, чисто теоретическими1; они сводились лишь к изменению разграничительных линий на карте под незначительным углом; по сути же в объективном положении дел ничего не изменялось. При переходе через границу 2-я армия имела свой левый фланг у Сольдау; там же он и оставался до ее отхода.
Изменить направление движения целого фронта армии далеко не легко; во всяком случае, одного изменения разграничительных линий на карте для этого далеко не достаточно. Имело бы смысл наступать на фронт Алленштейн — Остероде по перпендикуляру наперерез прямо с юга и, тем самым, перехватить пролегавшую здесь коммуникацию по кратчайшему расстоянию. Но, находясь на линии Ортельсбург — Нейдейнбург, изменять направление своего наступления на фронт Алленштейн — Остероде было заведомо бессмысленно, ибо отныне наступление должно было вестись под углом и неминуемо запоздать со своевременным захватом коммуникации германцев, — не говоря уже о трудности тактической организации такого марша, требовавшего захождения всей армии своим правым плечом. Этот марш должен был, кроме того, привести к неминуемому отставанию правофлангового корпуса, коему предстояло пройти наибольшее расстояние, и, значит, к неравномерному вступлению корпусов в бой — как это и случилось с XIII корпусом.
1 Несогласие в направлениях между командармом и главкомом сыграло роковую роль — привело к растяжке фронта, ибо Жилинский обязал Самсонова направить VI корпус с 4-й кавдивизией на Зенсбург — Растенбург, в то же время I корпус был привязан к Сольдау распоряжением Верховного Главнокомандующего. (Прим. ред. 1926 г.)