Объявление о полете Эдуарда Лискевича в Риге
В конце августа аэронавты прибыли в Ригу. В первом же полете Эдуарда Лискевича из Верманского парка 27 августа едва не произошла катастрофа.
Солдаты с трудом удерживали наполненный монгольфьер. Когда он, наконец, был отпущен, повторилось то, что случилось год назад при полете в Вильне Станислава Древницкого. Один из солдат зазевался, не отпустил веревку и был поднят в воздух. К счастью, это вовремя заметили другие солдаты. «И не стащи его за ноги товарищи, — писала газета "Рижский вестник", — дорого обошлась бы ему эта оплошность».
После полета Жедик 30 августа стало известно, что аэронавтку зовут Бронислава, что родом она из Гродненской губернии и летает, как и ее муж, первый год.
В беседе с корреспондентом «Рижского вестника» Бронислава не скрывала, что очень боится спусков на крыши домов. «Я уверена, что у меня не хватит присутствия духа своевременно освободиться от парашюта, и он наверняка сбросит меня вниз. Поэтому для спусков я стараюсь выбрать ровное место».
Супруги поднимались в воздух по очереди. Каждый совершил в Риге по два полета. Третий полет у Брониславы Жедик не удался. Наполнение монгольфьера уже заканчивалось, как вдруг оболочка его с треском разорвалась. Солдаты, державшие шар, с криком шарахнулись в стороны. Повалил черный дым, и оболочка шара упала прямо на горящую печь. Шар успели убрать, он не загорелся, но полет пришлось перенести на другой день.
В июне 1893 года прыжок Лискевича увидели киевляне. На берега Днепра он приехал без Брониславы Жедик. Видно, она оставила аэронавтику, столь богатую опасными происшествиями. Не обошлось без приключения и в Киеве. Лискевич опустился в увеселительный сад, расположенный у обрыва. Парашют зацепился за ограждение, и аэронавт повис над «пропастью». Трудно сказать, как вышел бы он из этого небезопасного положения, не поспеши к нему на помощь посетители сада.
Газета «Киевлянин» писала: «Лискевич не новичок в аэронавтике. Совершенный им 3 июня воздушный полет был сорок вторым в его практике».
Вслед за Жедик оставил воздухоплавание и Эдуард Лискевич. Пожалуй, 1893 год был для него последним, когда он поднимался на воздушном шаре.
Надо сказать, что первые женщины-парашютистки появились еще во времена Жака Гарнерена. Среди них самой известной была его племянница, Элиза Гарнерен. Как и ее знаменитый дядя, она выступала в разных странах Европы и совершила несколько десятков прыжков с парашютом, в том числе прыжок над морем.
 |
 |
Спуск с парашютом Элизы Гарнерен |
Немецкая парашютистка Кетти Паулюс поднимается в воздух |
Почти одновременно с Древницкими начала летать на аэростатах и прыгать с парашютом Кетти Паулюс, ученица немецкого аэронавта-парашютиста Германа Латтеманна. Она бросалась вниз с парашютами, упакованными в свертки, которые при падении разворачивались. После трагической гибели своего учителя Паулюс продолжала летать одна и до Первой мировой войны совершила более шестидесяти прыжков. Таким образом, в парашютном деле женщины не отставали от мужчин. Первой ученицей Станислава Древницкого стала Янина Мей. Биография ее, к сожалению, неизвестна, как и настоящая фамилия. В то время Янине было около двадцати лет. «Ее родина — Варшава, — писала одна газета, — ее прошлое — роман, заставивший прибегнуть к воздухоплаванию как средству забыться или умереть».
Первый публичный полет Янина Мей должна была совершить в Варшаве с Мокотовского поля, откуда начал свой путь в небо и ее руководитель, Станислав Древницкий. 23 августа 1892 года в газете «Варшавский дневник» появилось такое любопытное сообщение: «В течение последних лет несколько варшавян избрали своей профессией подъемы на воздушных шарах и прыжки с парашютом. Теперь Варшава выделяет из среды своих граждан воздухоплавательницу, девицу Янину, которая совершит первый полет сегодня, в семь часов вечера. Полет воздухоплавательницы-варшавянки, без сомнения, привлечет на Мокотовское поле многих».
Так и произошло. На просторной площади, где устраивались скачки, как говорится, негде было яблоку упасть. Воздушный шар-монгольфьер уже был наполнен и готов к полету, как вдруг хлынул проливной дождь. Монгольфьер быстро остыл, полет пришлось отменить.
Его перенесли на 27 августа, Однако в этот день погода тоже выдалась неблагоприятной. Еще на три дня отложили обещанный полет. Но и 30 августа ничего не вышло. То ли по неосторожности, то ли по неопытности команды солдат воздушный шар был отпущен раньше, чем к нему успели прицепить парашют, и монгольфьер улетел без аэронавтки.
Местным властям эти неудачи показались подозрительными. «Мы слышали, — писала газета, — что по распоряжению варшавского обер-полицмейстера г-же Янине Мей запрещено совершать в Варшаве полеты на воздушном шаре». Запрет мотивировался тем, что аэронавтка якобы «обнаружила полную неопытность по части воздухоплавания и незнание необходимых технических сторон в этом деле».
Добиваться права на полет в Варшаве Станислав Древницкий и Янина Мей не стали. Они отправились в Белосток, и там Янина совершила успешный полет и прыжок. Местная газета писала: «После возвращения в сад публика приняла смелую воздухоплавательницу с чрезвычайным энтузиазмом. Второй полет по желанию публики совершится на днях».
За короткий срок Станислав Древницкий сделал из Янины Мей умелую аэронавтку-парашютистку, а смелость у нее была от природы. Они объехали ряд городов северо-западного края и в мае 1893 года прибыли в Вильну. Виленцам Станислав Древницкий крепко запомнился своим злополучным полетом с солдатом Путырчиком год назад, полетом, едва не завершившимся катастрофой. Янина же, как аэронавтка была здесь впервые.
«В настоящее время у Древницкого нашлась уже компаньонка, воздухоплавательница, — известил горожан "Виленский вестник". — Она сопутствует аэронавту и также выполняет полеты на аэростате».
Нет ни портрета Янины Мей, ни ее жизнеописания, но, к счастью, писательница Александра Бруштейн видела полеты отважной воздухоплавательницы тогда, в 1893 году, в Вильне. «По моим воспоминаниям, — писала Александра Яковлевна автору книги, — она была очень красивой женщиной, высокой, стройной, одетой в нечто похожее на комбинезон (то есть юбка ее превратилась в подобие брюк), в шапке-жокейке с вуалью.
Один из моих дядей познакомился с Древницким и Яниной на веранде садового ресторана. Перед полетом Янина выпила коньяка и объяснила, что так поступает всегда».
В Вильне было совершено два полета, и оба Яниной Мей. Очевидно, переломы, полученные Станиславом Древницким в Италии, еще давали о себе знать. Потом была Рига, где он, наконец, после длительного перерыва рискнул подняться в воздух в тридцать седьмой раз в своей жизни. Летала и его отважная ученица. Рижане с тревогой наблюдали, как во время одного из прыжков Янины парашют так сильно раскачивался, что стало страшно за ее благополучный спуск.
Но по-настоящему опасный момент ей пришлось пережить немного позже, в Витебске, куда она с Древницким приехала в июле 1893 года. При подъеме шар зацепился за шест, стоявший на взлетной площадке. Оболочка монгольфьера прорвалась, и нагретый воздух начал выходить из него. Поэтому, едва поднявшись на достаточную для прыжка высоту, Янина Мей поспешила покинуть поврежденный шар. Опустилась она благополучно, так что зрители даже не заметили аварии.
В этом турне Станиславу Древницкому явно не везло. В Смоленске, где он побывал с Яниной сразу после полетов в Витебске, при взлете один из солдат, державших шар, случайно ухватился за парашют и отцепил его. Парашют сорвал аэронавта с трапеции. Древницкий упал с высоты трех-четырех метров. Он ударился о землю спиной. Подбежавшие зрители помогли ему встать.
Древницкий отделался ушибами и два дня спустя смог опять подняться в воздух, но снова потерпел аварию. Уже в полете стало ясно, что монгольфьер поврежден и с каждой секундой теряет подъемную силу. Поднялся шар невысоко. По этой причине прыжок с парашютом был невозможен. Оставалось надеяться, что монгольфьер плавно опустится. К счастью, так и произошло, причем посадка оказалась удивительно мягкой. Только полет и прыжок Янины Мей через пять дней после аварии с Древницким позволили жителям Смоленска полюбо-
ваться редким зрелищем. «Полет удался хорошо, ученица превзошла своего учителя, которого преследуют неудачи», — писала газета «Смоленский вестник». Янина Мей летала недолго. Жизнь ее завершилась трагически. В мае 1894 года газета «Минский листок» известила: «Для многих интересно будет узнать участь Янины Мей, совершившей у нас в прошлом году полет». После Минска она «снова поспешила в облака». Приземляясь с парашютом, Мей сломала ногу. В больнице, осмотрев воздухоплавательницу, врачи пришли к выводу, что ногу надо ампутировать. «Решение это, — писала газета, — произвело на молодую девушку страшное впечатление. Не желая навеки остаться калекой, она отравилась».