Ещё хотелось бы сказать об одном «казусе», случившимся со мной. Как-то выполняли полёт по маршруту. Я - ведущий группы, полёт ночной, высота 11300 м. Летели западнее Ленинграда, выходили в Балтийское море и далее шли к Калининграду на морской полигон. И вот смотрю, справа по борту почти подо мной большой город. Хорошо видны освещенные улицы. По СПУ говорю: «Как хорошо виден Ленинград!», а штурман мне: «Командир, ты что? Это Хельсинки!» Как получилось, что не отложился в голове пролёт мимо Ленинграда, не знаю. Мы не нарушили режима полёта, но так близко была столица иностранного государства, так хорошо просматривалась, что для меня это было шоком.

Кстати, о госгранице... Так, если днём пересекаешь границу с Польшей, то сразу это замечаешь. Об этом можно было судить по полям: у нас они больших размеров, а в ПНР - узкие маленькие полоски. Ночью наши населённые места освещены, а там - темно, только редкие огоньки светятся.

Вызывали ли полёты на Ту-22 у меня страх? Пожалуй, нет. Страх вызывали полугодовые и итоговые проверки по марксистско-ленинской подготовке, где можно было превратиться в негодяя за «неполноту конспектирования материалов партии или трудов классиков марксизма-ленинизма». С 1975 года всем беспартийным необходимо было вступить в КПСС, так как существовало неписаное требование «беспартийным не место в лётном экипаже». Кроме того, ты должен был в обязательном порядке подписаться на журнал «Коммунист вооруженных сил», газеты «Правда», «Красная звезда», иначе жди обсуждения твоей «политической незрелости и непонимания правильной политики партии» на партийном собрании, хотя читать их не было никакого желания, особенно «Коммунист вооружённых сил».

Была такая шутка - «ты беспартийный, а летаешь на верхнем эшелоне». Это фраза требует разъяснения. Просто при полёте по маршруту мы летали в составе пар: ведущий шел на основном эшелоне, а ведомый на 300 метров выше. Так вот эту высоту назвали верхним эшелоном.

Очень досаждала невозможность офицеру уволиться по его нежеланию служить. Обычно это касалось офицеров-техников. Ну не хочет старший лейтенант служить, а уволить можно только через суд чести офицеров. А на него можно попасть только через нарушения службы, то есть через злоупотребление алкоголем. Проводится суд чести, подаются документы на утверждение вышестоящему командованию. А оттуда приходит ответ: «Плохо воспитываете, продолжайте заниматься воспитанием». В конце концов, человек окончательно спивается. Вот только тогда его увольняют.

Хотелось бы сказать несколько слов о замполитах. В авиационных полках они все выходили из лётчиков или штурманов. К тому времени когда они переходили на политработу, это были классные подготовленные специалисты. Но в процессе своей новой должности, в силу того, что были (как они сами говорили) замучены отчётами о своей деятельности, они теряли навыки и им не доверяли ответственные задания (чтобы не испытывать судьбу). Чаще всего замполит летал на разведку погоды и облёт средств связи и РТО аэродрома. Вылет производил одиночно, за один час до взлёта группы, чтобы никому не мешать. Всё это дискредитировало замполитов в глазах личного состава полка.

Что касается непосредственно страха перед полётами, то его не было, а вот состояние какого-то волнения было. Например, взлетаем всем полком на маршрут с весом 92 тонны. Все смотрят, как взлетит первый. Летом при температуре воздуха более 25 градусов, отрыв производился в 30 - 50 метрах до окончания ВПП. Требовались точные действия при выполнении взлёта. Тут ещё подстерегала опасность, что при отказе одного из двигателей, скорость прекращённого взлёта не обеспечивала остановку в пределах ВПП, а скорость продолженного взлёта не обеспечивала продолжение взлёта. Одна надежда, что двигатель не откажет.

И вот, смотрим как ведущий отрывается в расчётном месте и, поднимая клубы пыли, пролетает над ближней приводной радиостанцией (БПРМ), едва ее не задевая. А ведь БПРМ находится на расстоянии одного километра от ВПП. Всё нормально, значит, и у меня будет так же.

Взлёт осуществлялся с закрылками, выпущенными на 20 градусов, но инструкция по лётной эксплуатации допускала выполнение взлёта и с 25 градусами, при этом длина разбега сокращалась на 250 -350 м. Правда, при этом не обеспечивалась безопасность в случае отказа двигателя. Исходя из этого, нам официально никогда не разрешали взлетать с закрылками, выпущенными на 25 градусов. Но это делалось. Так, командир корабля В.И.Меркушев, когда надо было вылетать на пуск ракеты, а длина разбега была на пределе, сам принял такое решение и взлетел, оторвавшись на 200 м меньше расчёта. Весь риск и ответственность он взял на себя. Сильный был лётчик.