Не является ли это яркимъ доказательствомъ на то, сколь велика была ошибка уничтожать въ 1908 году, созданный въ 1905 году, «Совѣтъ Государственной Обороны»? Въ этомъ Совѣтѣ всѣ министры получали возможность быть въ полномъ курсѣ стратегической подготовки Россіи къ  войнѣ.

Именно въ виду особенностей устройства аппарата центральной Россійской власти былъ нуженъ такой «Совѣтъ Государственной Обороны». Россійскій Совѣтъ Министровъ не представлялъ собой «единаго кабинета», подчиняющагося премьеръ-министру, находящемуся во главѣ, который и являлся бы отвѣтственнымъ за политику всего кабинета. Наши министры были совершенно самостоятельны и роль Совѣта Министровъ заключалась лишь въ томъ, чтобы сглаживать несогласія между ними. Въ томъ случаѣ, когда министры не соглашались между собой, ихъ несогласія шли на разрѣшеніе Государя. Такимъ образомъ, нашъ Предсѣдатель Совѣта Министровъ фактически являлся лишь «Предсѣдателемъ» собранія независимыхъ отъ него членовъ. Однимъ изъ послѣдствій подобнаго порядка вещей и явилось, что Предсѣдатель Совѣта Министровъ считалъ себя по настоящему отвѣтственнымъ лишь за дѣятельность своего собственнаго министерства. Естественно, что онъ и не удѣлялъ напряженнаго вниманія всему тому, что выходило изъ рамокъ его министерства. Отсюда и создалась возможность ошибочнаго толкованія гр. Коковцевымъ смысла заключенной нами въ 1892 г. съ Франціей военной конвенціи. Правда, какъ мы увидимъ въ слѣдующемъ очеркѣ, когда въ немъ заговорилъ министръ финансовъ, онъ сумѣлъ при заключеніи желѣзнодорожнаго займа отстоять полностью суверенность Россіи.

Мы видѣли какія мѣры принималъ ген. Сухомлиновъ, чтобы держатъ гр. В. Н. Коковцева въ полномъ невѣдѣніи того, что происходитъ въ области подготовки Россіи къ войнѣ. Это могло только чрезвычайно затруднить Предсѣдателю Совѣта Министровъ настоящее пониманіе создающейся для Россіи стратегической обстановки. Продолжая оставаться на посту Предсѣдателя Совѣта Министровъ въ такой совершенно не нормальной обстановкѣ, гр. Коковцевъ пытался парализовать тлетворную дѣятельность ген. Сухомлинова слишкомъ расширеннымъ толкованіемъ правъ нашего союзника. А это только еще болѣе усилило тотъ психическій процессъ, который уже происходилъ во взаимоотношеніяхъ верховъ Русскихъ и Французскихъ Армій, вслѣдствіе несостоятельности того же Сухомлинова и избранныхъ имъ помощниковъ. И въ конечномъ результатѣ равноправный оборонительный военный союзъ между Россіей и Франціей, заключенный въ 1892 году для защиты противъ Тройственнаго Союза, ко времени Міровой войны превратился въ союзъ противъ Германіи, въ которомъ Россіи отводилась совершенно подчиненная Франціи стратегическая роль.