Въ протоколѣ Совѣщанія 1913 г. много мѣста отведено обсужденію ген. Жоффромъ мѣръ, принимаемыхъ Русскимъ Генеральнымъ Штабомъ для развитія и усовершенствованія нашей желѣзно-дорожной сѣти. Эти мѣста протокола еще болѣе усиливаютъ впечатлѣніе, что будто бы представитель Франціи являлся начальникомъ, передъ которымъ представитель Россіи отдаетъ отчетъ.

Само собою разумѣется, что такое взаимоотношеніе отнюдь не вытекало изъ Конвенціи 1892 г. Оно противорѣчило интересамъ Россіи; ибо, при всемъ нашемъ уваженіи къ ген. Жоффру, онъ, все-таки, являлся для насъ французскимъ генераломъ, защищавшимъ, прежде всего, интересы Франціи. Въ этихъ ненормальныхъ взаимоотношеніяхъ, установившихся передъ войной между союзными Генеральными Штабами, и нужно искать объясненіе тѣхъ тяжелыхъ обязательствъ, которыя въ итогѣ оказались возложенными на плечи Русской Арміи. При этомъ главной причиной такого печальнаго для Россіи результата является стратегическая некомпетентность ген. Сухомлинова и его ближайшаго помощника ген. Жилинскаго, оказавшихся совершенно неспособными защищать то положеніе Россіи въ военномъ союзѣ, которое ей подобало.

Это и привело къ тому ненормальному положенію, которое, бывшій генералъ-квартирмейстеръ Г. У. Г. Ш. ген. Юрій Даниловъ, характеризуетъ въ слѣдующихъ словахъ¹):

«Въ сущности, на совѣщаніяхъ дѣло сводилось почти къ тому, что Франція предъявляла свои пожеланія, Россія же выясняла степень возможности и способы ихъ удовлетворенія..._ несмотря на мою близкую прикосновенность къ оперативнымъ дѣламъ, мнѣ не приходилось слышать, чтобы на совѣщаніяхъ начальниковъ Генеральныхъ Штабовъ союзныхъ Державъ подвергался обсужденію вопросъ о совмѣстной разработкѣ общаго плана. Едва ли поэтому, когда либо ставился на совѣщаніяхъ вопросъ о наилучшемъ способѣ встрѣчи французскими вооруженными силами удара, подготовлявшагося противъ нихъ Германіей. Повидимому, этотъ послѣдній вопросъ считался не составною частью общаго плана, каковымъ онъ долженъ быть по существу, а исключительно дѣломъ нашего союзника. Возможно, что поэтому на совѣщаніяхъ и не высказывалось никогда съ нашей стороны сомнѣній въ цѣлесообразности, съ общей точки зрѣнія, того плана рѣшительнаго наступленія съ фронта Бельфоръ - Лонгви, которымъ французы предполагали не только парировать ударъ нѣмцевъ, но даже вырвать иниціативу дѣйствій изъ ихъ рукъ. Планъ этотъ, какъ извѣстно, смѣнилъ болѣе осторожныя предположенія французскаго ген. штаба, существовавшія до 1911 г.»²).

Выражая мысль ген. Ю. Данилова, болѣе кратко и ярко, можно сказать. что Россіи пріуготовлялась роль Мавра, который долженъ исполнить свое дѣло, послѣ чего его судьба никого не интересовала.

¹) Ген. Ю. Даниловъ: «Россія въ міровой войнѣ 1914-1915 г. г.», стр. 78.

²) Т. е. до назначенія на должность Вице-Предсѣдателя Высшаго Военнаго Совѣта ген. Жоффра; прим. Н. Н. Г.