Но рядомъ съ отмѣченныіми достоинствами программа заключала въ себѣ и крупные недостатки. Она все же придавала излишнее значеніе увеличенію числа войскъ, въ ущербъ ихъ техническому снабженію. Особенно рельефно это выразилось въ значительномъ увеличеніи нашей кавалеріи, не вызывавшемся дѣйствительной надобностью. Наряду съ этимъ, въ программу не вошли мѣропріятія по обезпеченію вновь формировавшихся частей боевыми запасами военнаго времени и запасными частями. И, наконецъ, совершенно была упущена необходимость усилить въ мирное время обученіе нашихъ военно-обязанныхъ, что составляло очень слабую сторону въ дѣлѣ боевой подготовки нашей арміи».
Такимъ образомъ, разсматриваемая нами «большая программа» представляла собой въ качественномъ отношеніи весьма пеструю картину.
«Внесенный законопроектъ объ усиленіи арміи», пишетъ въ другомъ мѣстѣ ген. Ю. Даниловъ1), «носилъ громкое названіе «большой программы». Къ сожалѣнію, онъ явился результатомъ замкнутой и не до конца продуманной работы лишь одного изъ отдѣловъ Глав. Упр. Ген. Штаба по устройству и службѣ войскъ. Отдѣлъ Генералъ-Квартирмейстера былъ приглашенъ дать по этой программѣ свое заключеніе почти наканунѣ внесенія ея въ Совѣтъ Министровъ и ознакомленія Думской Комиссіи по оборонѣ съ содержаніемъ программы».
Если мы припомнимъ, что за время нахожденія ген. Сухомлинова на посту военнаго министра (съ 1909 по 1914 г. г.), т. е. за шесть лѣтъ, смѣнилось четыре Начальника Ген. Штаба (Мышлаевскій, Гернгроссъ, Жилинскій, Янушкевичъ), то, естественно, что ожидать объединяющаго руководства со стороны высшаго начальника Г. У. Г. Ш., конечно, нельзя было. Всѣ нити вели къ одной центральной фигурѣ, къ самому Сухомлинову; но былъ ли онъ самъ способенъ къ такой объединяющей работѣ?
Отвѣть надо прежде всего искать въ его воспоминаніяхъ. Вѣдь, «большая программа» представляла собою завершеніе и въ то же время наиболѣе полное осуществленіе его дѣятелъности въ качествѣ полновластнаго руководителя всѣхъ сторонъ сухопутной защиты Имперіи. Изложенію этой его дѣятельности посвящена часть VIII-я его «Воспоминаній»2), подъ заглавіемъ «Мои преобразованія въ Военномъ Вѣдомствѣ». Уже одно то, что эта часть занимаетъ всего 66 страницъ изъ 435, нѣсколько удивляетъ читателя. Но когда послѣдній приступитъ къ чтенію, то съ первыхъ же страницъ передъ нимъ вырисовывается не государственный дѣятель, а просто обыватель.
Подавляющее число страницъ VIII-й части посвящено осужденію и жалобамъ на Вел. Кн. Николая Николаевича, на гр. Коковцева и другихъ лицъ, будто бы мѣшавшихъ ему въ его реформаторской дѣятельности. Но тщетно будетъ искать читатель въ изложеніи Сухомлинова яснаго и отчетливаго объясненія, каковы были тѣ руководящія идеи, которыя онъ проводилъ.
Въ тѣхъ рѣдкихъ случаяхъ, когда Сухомлиновъ пытается ихъ объяснить — дальше общихъ мѣсть онъ не идетъ. Вотъ главное изъ этихъ мѣстъ3):
«... Исходнымъ пунктомъ всѣхъ моихъ мѣропріятій была цѣлъ добиться созданія русской арміи равносильной германской4).
На практикѣ достиженіе этой моей цѣли сводилось къ слѣдующимъ главнымъ задачамъ:
1) устранить преимущества германской арміи въ быстротѣ готовности къ выступленію въ походъ, каковая въ нашей арміи отставала еще въ 1905 г. на три недѣли.
2) Использовать всѣ успѣхи техники для арміи.
3) Возстановить воинскій духъ арміи, потерянный на Маньчжурскихъ поляхъ сраженія, и
4) Установить прочныя начала довольствія арміи и снабженія затѣмъ на походѣ».
1) Тамъ же, стр. 53.
2) В. Сухомлиновъ. «Воспоминанія»; Русское универсальное издательство (Берлинъ). 1934 г.
3) Тамъ же, стр. 268.
4) Курсивъ Сухомлинова