Переходя теперь къ общему заключенію о придачѣ арміямъ и фронтамъ главныхъ тыловыхъ учрежденій , мы должны обратить особое вниманіе именно на вторую изъ приведенныхъ въ этомъ очеркѣ таблицъ¹). При совершенно недостаточномъ приданіи арміям мѣстныхъ арт. парковъ и придачѣ «въ обрѣзъ» хлѣбопекаренъ и госпиталей, естественно считать, что каждая изъ армій могла считаться готовой къ наступленію лишь послѣ даты прибытія послѣдняго изъ приданныхъ ей тыловыхъ учрежденій.

Эти сроки для различныхъ армій таковы:

Въ одномъ изъ нашихъ первоначальныхъ очерковъ²), гдѣ мы дали общую картину сроковъ нашего стратегическаго сосредоточенія, мы указали, что послѣднее неизбѣжно принимало у насъ видъ трехъ эшелоновъ.

Первый эшелонъ представлялъ собою «силы перваго стратегическаго удара» и состоялъ изъ: 
а)   перволинейныхъ войскъ Европ. Россіи, оканчивающихъ сосредоточеніе около 30-го дня мобилизаціи;
б)   второлинейныхъ войскъ Европ. Россіи, оканчивающихъ сосредоточеніе около 40-го дня мобилизаціи.

2-й и 3-й эшелоны представляли собою силы нашего «стратегическаго резерва» и состояли изъ нашихъ Каказскихъ, Туркестанскихъ, Западно- и Средне-Сибирскихъ войскъ, прибывавшихъ въ теченіе 2-го мѣсяца мобилизаціи и, наконецъ, Дальневосточныхъ войскъ, оканчивавшихъ свое сосредоточеніе на 80-й день мобилизаціи.

Сравнивъ эти данныя съ приводимыми выше сроками готовности тыловъ армій С-3. и Ю.-З. фронтовъ, мы видимъ, что они вполнѣ совпадаютъ. Да и говоря по существу, иначе и быть не могло, ибо провозоспособность нашей желѣзнодорожной сѣти и дислокація войскъ создавали очень опредѣленныя рамки для разрѣшенія проблемы сосредоточенія нашей Д. А. къ западной границѣ.

Попытки произвести значительное ускореніе въ стратегическомъ сосредоточеніи, безъ радикальнаго усовершенствованія ж.-д. сѣти и измѣненія дислокаціи, легкомысленно ухудшенной въ этомъ отношеніи ген. Сухомлиновымъ, могуть быть уподоблены журавлю, который, согласно пословицѣ, вытащивъ носъ изъ воды, опускаетъ въ нее хвостъ, и обратно. Вслѣдствіе этого, обѣщанія, данныя Франціи нашими Начальниками Ген. Штаба о началѣ рѣшительнаго наступленія въ Вост. Пруссіи, являлись равносильными обѣщаніямъ начать рѣшительную войну не только до сбора всѣхъ нашихъ силъ, но еще и не готовыми арміями.

Во что превратилось въ дѣйствительности такое преждевременное наступленіе войскъ, можно прочесть въ описаніи участника Самсоновской катастрофы,  представленнаго при производствѣ разслѣдованія о причинахъ этой послѣдней. Въ этомъ показаніи много разъ можно прочесть о томъ, какъ умоляло строевое начальство о «неторопливомъ наступленіи» и о томъ, что дивизіи ХIII-го арм. корпуса во время походнаго движенія не имѣли вида «строевыхъ частей», а напоминали скорѣй «шествіе богомольцевъ». Послѣднее было неминуемымъ слѣдствіемъ легкомысленнаго отношенія къ вопросу о дѣйствительной готовности войскъ.

Если прибавить къ сказанному въ этомъ очеркѣ тѣ крупныя ошибки въ стратегическомъ замыслѣ операціи въ Вост. Пруссіи, на анализѣ которыхъ мы долго останавливались въ предыдущихъ очеркахъ, можно съ полнымъ убѣжденіемъ сказать, что печальный исходъ нашего вторженія въ Вост. Пруссію былъ неизбѣженъ. Это было возмездіе за пренебреженіе къ основамъ военной науки.

1)   См. стр. 160-161.

2) См. стр. 13.