Насколько медленно работала наша административная машина въ вопросахъ о подготовкѣ въ мирное время тыла, свидѣтельствуетъ слѣдующій фактъ, разсказываемый ген. Маниковскимъ1).
Хотя мы и готовились къ краткосрочной войнѣ, измѣряющейся нѣсколькіми мѣсяцами, подача даже того незначительнаго количества артиллерійскихъ снарядовъ, которое признавалось необходимымъ (по нормѣ 1000 снарядовъ на орудіе) требовало 480 дней, т. е. одного съ третью года.
Дѣло въ томъ, что 572 выстрѣловъ на орудіе2) хранились въ мирное время въ складахъ «мѣстныхъ парковъ», которые были раздѣлены на три типа: А) парки, въ которыхъ всѣ патроны, ружейные, пулеметные и орудійные, хранятся въ готовомъ видѣ; Б) парки, въ которыхъ ружейные и пулеметные патроны хранятся въ готовомъ видѣ, а орудійные въ видѣ составныхъ частей, и В) парки, гдѣ всѣ запасы хранятся въ видѣ составныхъ частей.
Парковъ типа «А» предполагалось имѣть 12. Парковъ типа «Б» — 46. Они должны были быть всѣ окончательно снаряжены не позже 60-68 дня мобилизаціи. Парковъ типа «В» — 74. Снаряженіе этихъ парковъ должно начаться съ 60-го дня, и послѣдній паркъ долженъ былъ быть окончательно готовъ къ 480 дню мобилизаціи.
На Московскомъ Совѣщаніи нач-въ ш-въ воен. окр., въ засѣданіяхъ 6/19 и 7/20 ноября было обращено вниманіе на недопустимость подобной растяжки въ мобилизаціи арт. снабженія. Совѣщаніе установило новые сокращенные сроки готовности мѣстныхъ парковъ, принявъ максимумъ въ 90 дней.
«Журналъ этого совѣщанія», какъ пишетъ ген. Маниковскій3), «былъ сообщенъ Г. А. У. (Глав. Арт. Упр.) только въ апрѣлѣ 1913 г.». «А затѣмъ», продолжаетъ нсеколько далѣе ген. Маіниковскій4), «само Г. А. У. раскачалось лишь въ концѣ іюня 1914 г. представить въ Г. У. Г. Ш. свои соображенія о тѣхъ мѣропріятіяхъ, кои необходимы для осуществленія этихъ новыхъ (сокращенныхъ) сроковъ готовности парковъ... При этомъ Г. А. У. считало, что Г. У. Г. Ш. сдѣлаетъ само, какъ и должно было быть, соотвѣтствующія распоряженія по округамъ (не подвѣдомственнымъ ни въ какомъ отношеніи Г. А. У.), но послѣднее, т. е. Г. У. Г. Ш., видимо, даже не понимало, что надо сдѣлать, а потому ничего не сдѣлало. Такимъ образомъ, эти новые, сокращенные, сроки такъ и остались на бумагѣ, хотя были предрѣшены въ ноябрѣ 1912 г. и даже въ оперативныхъ соображеніяхъ учитывались какъ бы уже существующими».
Аналогичные недочеты имѣли мѣсто въ вопросѣ объ исчисленіи запаса винтовокъ. Положено было имѣть въ запасѣ 10% винтовокъ для пополненія въ Дѣйствующей Арміи негодныхъ и утерянныхъ, 5% на случай внезапныхъ требованій, второй комплектъ для запасныхъ батальоновъ, 100.000 винтовокъ для учрежденій воен. вѣдомства и 10% для спеціальныхъ войскъ крѣпостей. Всего необходимый запасъ винтовокъ опредѣлялся въ 741400 штукъ. Количество ихъ для нуждъ ополченія исчислялось въ 440.601 винтовку5).
Приведя эти данныя, ген. Заіончковскій, вмѣсто заключенія, задаетъ слѣдующій вопросъ6):
«Какъ расчитывали использовать обильный людской матеріалъ, собираемый въ запасные батальоны съ самаго начала войны, если весь запасъ необходимыхъ винтовокъ исчислялся только въ 740.000 штукъ»?
1) «Боевое Снабженіе Русской Арміи въ 1914-1918 г. г.», Москва, 1920 г. — Военно-историческая комиссія.
2) 428 выстрѣла составляли т. наз. «возимый запасъ», хранившійся въ полной готовности въ батареяхъ и полевыхъ арт. паркахъ.
3) «Боевое Снабженіе Русской Арміи 1914-1918 г. г.». — Стр. 40. часть III. — Курсивъ ген. Маниковскаго.
4) Тамъ же, часть III, стр. 49.
5) В.-Уч. Арх., дѣло № 130669 (см. книгу Заіончковскаго, стр. 287).
6) Стр. 289.