В итоге, в подготовленном к началу 1973 г. эскизном проекте вместе с основной пушечной «Тунгуской» был предложен и не имевший аналогов проект ее ракетно-пушечного варианта. Этот комплекс получался максимально автономным: в одной боевой машине были совмещены радиолокационные и оптические средства обнаружения, сопровождения и управления огнем, пушечное (основное) и ракетное (дополнительное) вооружение. При этом использование в составе «Тунгуски» комбинации из радиолокационных и оптических средств позволяло рассчитывать на эффективную работу по целям, летящим на высотах до 10 м, на высокую помехозащищенность комплекса.

Огневыми средствами «Тунгуски» должны были стать два 30-мм автомата с системой жидкостного охлаждения и боекомплектом патронов, а также восемь пусковых установок с направляющими и боекомплектом ракет в транспортно-пусковых контейнерах. Дальность действия пушек должна была достигать 3,5 км, ракет — до 8 км. По-сути, ракетно-пушечная «Тунгуска» должна была стать первым в мире двухэшелонным самоходным комплексом ПВО малой дальности.

Однако к этому времени в заделе была лишь мощная и легкая двуствольная пушка конструкции В.П. Грязева. Ракета имелась только в замысле — бикалиберная, со стартовым двигателем большого диаметра и маршевой ступенью меньшего диаметра. По предварительным оценкам, стартовый двигатель мог разгонять ракету до 900 м/с и отстыковываться, после чего маршевая ступень продолжала двигаться на излете. В то же время высокие баллистические характеристики маршевой ступени позволяли ей лететь в плотных слоях атмосферы с минимальными потерями скорости. В результате, на 8-км дальности она имела скорость порядка 450 м/с и располагаемые перегрузки, достаточные для поражения маневрирующей воздушной цели. Управление ракетой должно было производиться по радиокомандам, формируемым аппаратурой, установленной в ЗСУ. В свою очередь, бортовая аппаратура, размещаемая в маршевой ступени, занимала относительно небольшой объем, что позволяло оснастить ракету боевой частью, масса которой составляла почти половину массы маршевой ступени.

Предоставим слово А.Г. Шипунову. «Разработку ракеты для «Тунгуски» мы решили не отдавать в подразделения, где работали разработчики ПТУРСов. Для этой задачи требовались другие технические решения, и для их поиска мы создали отдел под руководством Владимира Марковича Кузнецова, ставшего главным конструктором ракеты. Молодого, но уже опытного инженера-ракетчика, чувствительного к новым идеям и способного генерировать их самостоятельно. Стоит отметить, что в этой работе у нас сложился работоспособный коллектив, с большим количеством творческой молодежи.

Первое время свою главную задачу мы видели в том, чтобы определиться с ракетой, выбрать ее параметры, компоновку. Конечно, на предприятии эта работа не обходилась без споров, рассматривались различные проекты. Я старался вести себя в этих работах как можно более сдержанным. Но свое мнение, какой должна была получиться ракета, я уже сформировал и при любой возможности подталкивал проектировщиков к варианту с отделяемым стартовым двигателем и не оснащенной двигателем малокалиберной маршевой ступенью — к так называемой бикалиберной схеме. Такая ракета существенно отклонялась от традиций, в первую очередь, из-за отсутствия маршевого двигателя, наличие которого на зенитной ракете считалось обязательным. Бытовавшие каноны требовали наличия полностью активного участка траектории, поскольку торможение маршевой ступени ракеты требовало отработки дополнительного углового ускорения. А мы, перейдя на использование только стартового двигателя, основную работу по наведению переложили на пассивный участок. Но, поскольку при этом мы вдвое уменьшали калибр маршевой ступени, то значительно уменьшались и силы торможения. А имея траекторию полета по времени, можно было выяснить действующие силы и моменты, которые могли быть скомпенсированы в программах наведения. Хотя поначалу никто в эти цифры особенно не верил, но это была реальность. В конце концов, именно на этом варианте мы все на предприятии и сошлись. Конечно, сегодня хорошо видно, что тогда нам не удалось достичь идеала с точки зрения выбора оптимальных параметров или конструктивных решений. И все-таки найденная нами схема ракеты содержала в себе свежую и очень перспективную идею, позволившую добиться отличных результатов».

В.М. Кузнецов.	Е.Е. Шорников.

Предложенная для новой ЗУР компоновка действительно не имела аналогов среди зенитных ракет малой дальности, а потому она сразу же приобрела не только союзников, но и оппонентов, причем из числа весьма именитых конструкторов.

Как вспоминал С.М. Березин, «.после выработки в нашем отделе предложений по формированию облика ракеты с отделяемым двигателем и со значительным перепадом по калибру нам пришлось не раз съездить в НИИ-3. Объяснять преимущества нашего решения, налаживать контакты с отделами, которые курировали зенитное направление и вели военно-экономический анализ. В целом нами тогда была проделана большая работа: проводились техсоветы, защиты результатов работ. Конечно, тогда мы еще довольно слабо разбирались в этой тематике, поэтому все расчеты давались сложно».