Страница из книги «Учение и практика артиллерии» поручика саксонской службы Иоганна Зигмунта Бухера, переведенной и изданной в Москве в 1711 г. «фигуры» 120 и 121 изображают жестяной цилиндр с «дробом сеченым», 122 — «вязаную» картечь, 123 — картечь с «покрышкою».	Картечь в металлической оболочке.

О роли картечи в русской артиллерии в первой четверти XVIII века (эпоха реформ Петра Великого) можно судить по таким соотношениям: пушки и гаубицы полевой артиллерии и полковые пушки должны были иметь в боекомплекте 120 ядер и 30 картечей, пушки осадной артиллерии - 475 ядер и 25 картечей. Любопытна попытка в этот период совместить в ближнем бою огонь полковой артиллерии картечью и гранатами: 3-фунтовая полковая пушка, разработанная в 1706 г. поручиком В.Д. Корчминым, несла на станинах лафета две небольшие 6-фнт «гранатные» мортирки.

Развитие боеприпасов позволило примерно с середины XVII века перейти к изготовлению так называемой «жестяной картечи», т.е. картечи, размещенной в тонкой железной оболочке.

«Жестяная картечь» конструктивно представляла собой боеприпас, состоящий из чугунных пуль, уложенных в определенном порядке в жестяном цилиндре, нижним основанием которого служил железный поддон, а верхний ряд пуль поджимался верхней крышкой из листового железа, на которой были закантованы зубчатые края цилиндра.

Картечь помещалась в орудие поддоном к заряду. При выстреле поддон под действием давления пороховых газов создавал усилия между пулями, направленные в разные стороны, которые разрывали цилиндр и по выходу за срез орудия пули разлетались в стороны от оси канала. Явным преимуществом жестяной картечи перед «вязаной» была скорость изготовления и то, что после выстрела она не оставляла в стволе лишних горящих обрывков, создающих опасность самопроизвольного воспламенения порохового заряда при заряжании: при «скороспешной» стрельбе в ближнем бою расчеты не всегда успевали «пробанить» ствол.

В таком виде картечь широко применялась в гладкоствольной артиллерии. К концу XVIII века ее содержание в боекомплектах орудий полевой артиллерии достигало 20-25%. В качества иллюстрации в табл. 1 приведены данные по боекомплектам единорогов системы 1760 г.

В истории развития отечественной артиллерии интересен момент, когда в 1753 г. граф Петр Иванович Шувалов, впоследствии генерал-фельдмаршал, назначенный на должность генерал-фельдцейхместера, предложил проект так называемой «секретной гаубицы». Разработку ее поручили майору Мусину-Пушкину и мастеру Степанову, и уже в 1754 г. эти орудия стали поступать в полки. Всего изготовили около 70 «секретных гаубиц».

Секрет, за раскрытие которого полагалась смертная казнь, заключался в создании эллипсовидного, расширяющегося по горизонтали до трех калибров к дулу канала ствола, что было сделано для лучшего разлета картечных пуль. С целью обеспечения секретности после стрельбы на дульную часть гаубицы надевали специальные чехлы.

«Секретная» гаубица генерал-фельдцейхмейстера Шувалова, 1754 г. Экспозиция ВИМАИВВС, Санкт-Петербург.	Русский «единорог» с вариантами снарядов, включая жестяную картечь.

Первое боевое крещение «секретные гаубицы» получили 19 августа 1757 г. в знаменитом сражении при Гросс-Егерсдорфе, когда русские казаки вывели окрыленных временным успехом прусских кирасиров прямо под залп русских «секретных гаубиц», что и обеспечило победу в сражении.

В дальнейшем практические стрельбы из этих гаубиц показали, что поражающее их действие мало отличается от обычных гаубиц. В то же время другими типами боеприпасов они эффективно стрелять не могли, что и послужило основанием снижения к ним интереса. Вместе с тем, вплоть до кончины Шувалова в 1762 г. «секретные гаубицы» состояли на вооружении русской артиллерии.

Таблица 1