Насладившись изумлением адмиралов, Шталь сказал:

— Но овладеть тайной - еще полдеда, как ее сохранить? Ведь стоит немцам узнать о том, что код у нас, они сразу же изменят систему шифра, и тогда этот код уже будет иметь только историческое значение. Поэтому Бахирев прислал меня для личного доклада вам, Николай Оттович. Уж слишком много в нашей столице высокопоставленных немцев, — он замолчал. — А каково состояние командира «Магдебурга»? Он был тяжело ранен.

Эссен выразительно посмотрел сперва на Шталя, потом на Непенина.

— Заключения трех врачей: немецкого и наших, с крейсера «Паллада», куда Хабенихт был сразу же доставлен, и с «Новика», тот врач обследовал его по пути сюда - одинаковы: состояние очень плохое. У него многочисленные внутренние кровотечения - результат контузии от близко разорвавшегося нашего снаряда. «Паллада» стреляла по миноносцу, а случайно попала в «Магдебург». — Я немедленно приглашу к нему лучших столичных профессоров, — сказал Эссен. — Вы смогли поговорить с ним по пути?

— Смог. И довольно подробно, он оказался весьма словоохотливым.

— Надеется, что в этом случае мы станем его лучше лечить, — вставил Непенин. — Вы узнали что-нибудь о том, какие силы немцы держат на Балтике, имею в виду легкие крейсера?

—  «Блюхер», который для нас опаснее всего — ему противостоять может только один «Рюрик» — останется у Хиппера в Северном море до окончания капитального ремонта «Фон дер Танна» примерно до будущей весны. Хиппер, конечно, понимает, что броненосный крейсер - все-таки крейсер, а не крейсер-дредноут.

Он будет держать «Блюхер» прежде всего для числа, чтобы иметь в своей Первой разведывательной группе четыре корабля, а не три. Что касается легких крейсеров, то тут нам особенно повезло. В бою у Гельголанда две недели назад англичане утопили два новых легких крейсера: «Кельн» и «Майнц» — оба однотипны с «Аугсбургом», находящимся на Балтике. Они должны были тоже перейти сюда, но не успели. А теперь — потеря «Магдебурга». Хабенихт считает, что немцы долго еще не смогут пополнить крейсерские силы на Балтике.

— Интересные и очень важные сведения. Вам, Александр Викторович, нужно разработать что-нибудь активное, вроде похода к берегам Германии всех наших крейсеров. Считайте и мой флагман «Рюрик» в их числе. Сидеть на месте не буду, что бы наши начальники мне ни говорили. Вот вступят в строй наши дредноуты, тогда мы им покажем, — сказал Эссен и выразительно потряс кулаком. — А теперь, господа, прервем наше совещание, продолжим завтра в десять, — он встал.

На следующее утро на совещании присутствовал еще офицер, капитан первого ранга Ренгартен, помощник Непенина по разведке.

—  Послушайте, Александр Викторович, что мы тут придумали. Вы сказали, что немцы думают, что код доставлен на миноносце в Германию, но там его не найдут и станут искать возле «Магдебурга». Нужно уверить их, что код уничтожен самим командиром. А сделать это можно так... Но пусть об этом расскажет сам Адриан Иванович, — Эссен жестом указал на Непенина. Тот кивнул и начал:

— Вчера вечером я на «Новике» проводил консилиум столичных профессоров у ложа немецкого командира. Их диагноз полностью совпадает с диагнозом корабельных врачей, Хабенихт на этом свете не жилец. Месяц-другой ему срок. Но вот, что я заметил и в связи с этим кое-что придумал. У нашего Ренгартена фигура похожа на фигуру немца, вот я и задумал подменить его нашим Иваном Ивановичем. Кстати, он и говорит по-немецки свободно. Подсадим его в Шлиссельбург и будем ждать появления немецкого разведчика. Без попытки добраться до Хабенихта немцы не обойдутся, уж слишком важен для них вопрос о коде. Я так и сообщил профессорам и корреспонденту из маленькой столичной «Газеты-копейки». Немец будет находиться там в отдельном маленьком домике в полной изоляции, что обеспечит ему необходимый покой. Есть там такой домик возле Наугольной башни, кто бывал в Шлиссельбурге, должен помнить.