В период до начала 1910 г. проблемы сетевой защиты не рассматривались, так как ни на одном флоте мира не смогли разработать полотнища должной прочности.

В январе 1910 г. вопрос о заграждениях непосредственно перед морским министром поднял начальник Морского генерального штаба. «Иметь свои суда не защищенными от мин, выпущенных с дистанции 25-30 каб, когда в этих условиях их могут достаточно надежно защитить сети, является прямо преступным, особенно если принять во внимание моральное значение сетей, действующих успокаивающе на прислугу орудий», — писал он в докладной записке.

Основными доводами в ошибочности решения МТК о снятии сетей явилось то, что опыты в 1905 г. на Черном море производились в простых условиях и с малых дистанций, а удары торпед при этом приходились перпендикулярно полотнищам, что очень редко бывало в бою. Более того, несмотря ни на что, сильнейшие флоты мира вернулись к заграждениям, устанавливая их на самых современных кораблях.

Проанализировав это, МТК пришел к выводу о необходимости увеличения длины шестов с 6 до 7,2 м (это подтвердили и опыты на «Двенадцати Апостолах») и существенному усилению крепости полотнищ, невзирая на вес.

На основании этого МГШ потребовал ассигнований на установку в течение двух последующих лет заграждений на всех боевых кораблях I ранга. Но впоследствии сети установили только на броненосцах: «Андрей Первозванный», «Император Павел I», «Евстафий» и «Иоанн Златоуст». На другие корабли I ранга заграждения не установили, мотивируя это тем, что крейсера в век дредноутов уже являлись второстепенными кораблями, а броненосцам «Слава» и «Цесаревич» отводилась роль защиты минных позиций в Финском заливе.

С вступлением в строй балтийских и черноморских дредноутов во время I мировой войны на них установили стационарные заграждения, аналогичные заграждениям времен русско-японской войны, но с более тяжелыми сетевыми полотнищами и длиной шестов 7,2 м.

НЕСТАЦИОНАРНОЕ СЕТЕВОЕ ЗАГРАЖДЕНИЕ КОРВЕТА «ВИТЯЗЬ»

Сетевое заграждение этого корабля состояло из сорока восьми сетей фирмы Буливанта, растягиваемых вдоль бортов на девятнадцати шестах, такелажа из железных и пеньковых тросов. Сети нижней кромкой опускались в воду на глубину 6 м.

Деревянные шесты имели длину 10,2 м (ноковая часть шеста составляла 1,8 м и входила в общую длину), диаметр в средней части 203 мм, у нока 160 мм. Противоположная ноку часть шеста — шпор имел оковку железным бугелем шириной 152 мм. Непосредственно к торцу шпора крепился штыр длиной 152 мм, диаметром 50 мм с винтовой нарезкой для двух гаек с шайбами. Штыр позволял вращать в обухе шест под углом в 90° в корму и 15° в нос в горизонтальной плоскости и на 90° в вертикальной.

На ноке шеста крепился железный бугель, а в торец нока в центре вбивался обух для блока, через который продевался гитов.

Штыр, бывший на торце шпора шеста, входил в бортовой обух, крепившийся к борту на массивной прямоугольной планке шестью заклепками. С каждого борта симметрично крепилось по девять обухов. Обухи отстояли на 0,6 м от ватерлинии, но не на равном между собой расстоянии, а так, чтобы шесты не мешали отдаче якоря, спуску трапов и шлюпок. Один обух крепился и к форштевню. В него вставлялся штыр нулевого шеста, смотревшего вперед, точно по диаметральной плоскости корвета. Каждый шест имел свой номер. Нечетные номера от одного до девятнадцати, начиная с носа, имели шесты правого борта, четные — со второго до двадцать первого. Первым и вторым шестом являлись ноки лисель-спирта фок-мачты.

Вооружение каждого шеста состояло из топенанта —снасти, поднимавшей и опускавшей его по вертикали, и двух брасов, переднего и заднего, для перемещения шеста в нос и корму. Для придания топенанту угла к шесту снаружи вант всех трех мачт проходил перлинь, бывший горизонтальным и располагавшийся чуть выше дымовых труб. К перлиню против каждого шеста крепились одношкивные блоки. Топенант, имевший длину 50 м, одним своим концом-огоном вдевался в огон, ввязанный в нок шеста, а другим своим концом, пройдя через блок на перлине, опускался к борту и, пройдя там через блок, крепился к нагельным планкам. Сам перлинь одним своим концом ввязывался в скобы фока-штага на баке, а другой, на юте, вдевался в блок талей.