Нач. Ген. Штаба давалъ грозную, но одностороннюю картину боевой мощи Россіи. Онъ совершенно игнорировалъ въ своемъ докладѣ недостаточность нашего, по сравненію съ нѣмцами, артиллерийского вооруженія; онъ совершенно обходилъ жизненный вопросъ о надлежащемъ снабженіи арміи огнестрѣльными припасами, а также недочеты въ интендантскомъ довольствіи.
«Онъ не доложилъ Верховной власти», пишетъ ген. Заіончковскій1), «что искусственно раздутая живая сила арміи не имѣетъ соковъ для своего питанія, что вся военная система не имѣла необходимаго равновѣсія, что громоздкая армія была построена на принципѣ «числомъ побольше» въ размѣрахъ, превышающихъ взгляды эпохи Крымской войны. Онъ совершенно не останавливался на томъ фактѣ, что человѣческая масса арміи должна быть производной отъ правильнаго разрѣшенія вопроса объ ея питаніи и что въ этомь отношеніи состояніе снабженія арміи всѣмъ необходимымъ отстало на десятки лѣтъ отъ разросшейся ея численности».
«Было ли это небрежностью или отсутствіемъ привычки смотрѣть впередъ съ учетомъ тѣхъ новыхъ элементовъ, которые безпрерывно появляются, заставляя оглядываться не только назадъ на историческое прошлое, но и впередъ, предвидя реально развивающееся будущее и учитывая только въ необходимыхъ предѣлахъ прошедшее? Нѣтъ сомнѣнія, что это не была небрежность».
Вполнѣ соглашаясь съ ген. Заіончковскимъ, что дѣло заключалось именно не въ небрежности, а въ неподготовленности къ настоящей научно-обоснованной оперативной работѣ; я добавлю еще одно. Это являлось непосредственнымъ послѣдствіемъ того обстоятельства, на которое я уже указывалъ выше: наше Г. У. Г. Ш. вмѣсто того, чтобы пріобрѣсти, подобно Германскому Большому Ген. Штабу, характеръ высшаго Военно-Ученаго Учрежденія, пріобрѣло характеръ высшей канцеляріи по перепискѣ по оперативнымъ вопросамъ. Въ этомъ легко убѣдиться, если обратить вниманіе на то, какъ тотъ же разбираемый нами здѣсь докладъ Нач. Ген. Штаба, разсматриваетъ вопросъ о готовности нашихъ вооруженныхъ силъ.
Къ 16 дню мобилизаціи, къ тому сроку, когда самъ Нач. Ген. Штаба предполагалъ возможнымъ начало рѣшительнаго наступленія противника, онъ считаетъ, что у насъ въ раіонахъ сосредоточенія будетъ находиться только около 40 пѣх. дивизій. Тутъ невольно у читателя зарождается трагическій вопросъ — какъ же можно было въ такихъ условіяхъ оставлять въ силѣ данное тѣмъ же Нач. Ген. Штаба, ген. Жилинскимъ, 13-го іюля 1912 г. на Союзномъ Совѣщаніи въ Парижѣ, обѣщаніе французамъ, что мы поведемъ рѣшительное наступленіе своихъ армій на 15-й день мобилизаціи2). Вѣдь это означало переходъ въ рѣшительное наступленіе противъ предполагаемаго въ двойномъ превосходствѣ въ силахъ противника и при этомъ, въ виду оставленія въ силѣ лишь варіанта «А» плана 1912 года — по двумъ расходящимся направленіямъ.
Разсматриваемый нами докладъ ген. Жилинскаго хранитъ объ этомъ полное молчаніе. Для успокоенія же онъ прибѣгаетъ къ чисто канцелярскимъ пріемамъ. По «вновь произведеннымъ разсчетамъ общаго характера», говорится въ докладѣ, полный сборъ силъ, собираемыхъ на западномъ фронтѣ, безъ окраинъ и безъ семи второочередныхъ дивизій, оставляемыхъ въ распоряженіи Верх. Главнокомандующаго, заканчивается на 20-й день.
1) Стр. 307.
2) Протоколы Союзныхъ Совѣщаній 1911, 1912 и 1913 г. г., напечатаны въ іюльскомъ номерѣ нѣмецкаго журнала «Süddeutsche Monatshefte» стр. 210-222.