«Не завидна судьба теченія стратегической мысли Сухомлинова», пишетъ по этому поводу ген. Зайончковский*). «Въ 1910 году онъ въ корне разрушилъ ту систему, на которой 35 лѣтъ зиждилась оборона страны, чтобы въ 1912 году вновь словами Нач. Ген. Штаба обратить свои взоры на лѣвый берегъ Вислы».

Насъ удивляетъ еще и другое.

Въ этомъ и предыдущихъ двухъ очеркахъ мы подробно прослѣдили тѣ измѣненія, которыя внесъ Г.У.Г.Ш. въ проектъ отъ 1-го марта 1912 года. Изъ этого анализа мы видѣли, что всѣ эти измѣненія упорно клонились къ одному: всякими способами и подъ всякими предлогами уменьшить количество нашихъ войскъ, развертывающихся на Передовомъ Театрѣ. Поэтому къ поведенію ген. Я. Г. Жилинскаго на Союзномъ Совѣщаніи 1912 года вполнѣ приложимы Евангельскія слова: его правая рука не знала, что дѣлала лѣвая.

Не свидѣтельствуетъ ли это о поразительной стратегической некомпетентности нашего Нач. Ген. Штаба? Подобная некомпетентность не могла ускользнуть отъ глаза французскихъ представителей, что привело къ тому ненормальному положенію, о которомъ говоритъ въ своей книгѣ**) ген. Ю. Даниловъ:

«... Въ сущности, на совѣщаніяхъ дѣло сводилось почти къ тому, что Франція предъявляла свои пожеланія, Россія же выясняла степень возможности и способы ихъ удовлетворенія. Несомнѣнно, что такое положеніе въ значительной мѣрѣ должно было сковать нашу стратегію и свободное распоряженіе собственными силами въ начальный періодъ войны».

«Всѣ Начальники Французскаго Ген. Штаба, послѣдовательно смѣнявшіе другъ друга, предъявляли на Совѣщаніяхъ нашимъ представителямъ неизмѣнное требованіе, сводившееся къ принятію нами наступательнаго образа дѣйствій противъ Германіи, притомъ осуществляемаго возможно большими силами и, главное, въ кратчайшій срокъ...»

«... Несмотря на мою близкую прикосновенность къ оперативнымъ дѣламъ, мнѣ не приходилось слышать, чтобы на Совѣщаніяхъ Начальниковъ Ген. Штабовъ Союзныхъ Державъ подвергался обсужденію вопросъ о совмѣстной разработкѣ общего плана. Едва ли поэтому когда либо ставился въ Совѣщаніяхъ и вопросъ о наилучшемъ способѣ встрѣчи Французскими вооруженными силами удара, подготовлявшагося противъ нихъ Германіей. Повидимому, этотъ послѣдній вопросъ считался не составною частью общаго плана, каковымъ онъ долженъ бы быть по существу, а исключительно дѣломъ нашего союзника. Возможно, что поэтому на Совѣщаніяхъ и не высказывалось никогда съ нашей стороны сомнѣній въ цѣлесообразностн, съ общей точки зрѣнія, того плана рѣшительнаго наступленія съ фронта Бельфоръ - Лонгви, которымъ французы предполагали не только парировать ударъ нѣмцевъ, но даже вырвать иниціативу дѣйствій изъ ихъ рукъ. Планъ этотъ, какъ извѣстно, смѣнилъ болѣе осторожныя предположенія Французскаго Ген. Штаба, существовавшія включительно до 1911 года».

Своими необоснованными заявленіями и обѣщаніями ген. Я. Г. Жилинскій вводилъ въ заблужденіе нашего Союзника. Онъ поддерживалъ Французскій Ген. Штабъ въ ошибочной стратегіи — начать войну немедленнымъ рѣшительнымъ наступленіемъ, не дожидаясь окончанія сосредоточенія Русскихъ армій. Этимъ ген. Жилинскій еще болѣе приковывалъ волю будущаго Верховнаго Главнокомандующаго къ порочной идеѣ плана войны.

*) «Подготовка Россіи къ міровой войнѣ (планы войны)», примѣчаніе на стр. 280.

**) «Россія въ міровой войнѣ (1914-1915 г.г.)» — Изд. «Слово», Берлинъ, 1924 г.. Стр. 78.