Поэтому, проектъ отъ 1-го марта былъ совершенно правъ, подраздѣливъ общую задачу для всей Дѣйствующей Арміи на два періода:
а)   первый, когда мы должны были находиться въ стратегическомъ выжидательномъ положеніи, принявъ мѣры для сохраненія своей свободы дѣйствій въ задуманномъ предстоящемъ наступленіи;
б)  второй періодъ, когда, окончивъ наше стратегическое сосредоточеніе, мы могли перейти въ рѣшительное наступленіе.

Рука составителей плана вычеркнула изъ общаго заданія указанія на первый періодъ. Это измѣненіе чрезвычайно показательно. Оно обнаруживаетъ, насколько верхи нашего Г. У. Г. Ш. не прониклись въ достаточной степени такой элементарной стратегической идеей, которую ген. М. И. Драгомировъ образно выразилъ въ словахъ: «бьютъ кулакомъ, а не растопыря пальцы».

Этимъ и объясняется та легкость, съ которой наши, быстро смѣняющіе друг друга, Начальники Генеральнаго Штаба брали за Россію обязательства на междусоюзныхъ совѣщаніяхъ о началѣ рѣшительнаго наступленія съ неготовыми еще Русскими Арміями. Въ послѣвоенной литературѣ, въ особенности большевицкой, можно часто встрѣтить обвиненія французовъ, будто бы принудившихъ насъ къ такому преждевременному выступленію. Въ дѣйствительности же, корень зла лежалъ не въ этомъ, а въ насъ самихъ. Объ этомъ свидѣтельствуетъ то, что составители плана 1912 года исключили указаніе на первый стратегический выжидательный періодъ въ нашей первой операціи не только въ варіантѣ «А», во и въ варіантѣ «Г». Какъ мы знаемъ, этотъ варіантъ долженъ былъ выполняться въ томъ случаѣ, когда главныя силы Германіи направятся противъ Россіи и, слѣдовательно, когда мы уже никакими обязательствами передъ Франціей въ срокахъ начала нашего перехода въ наступленіе связаны не были.

Указываемое вами краеугольное ізмѣненіе, въ проектѣ отъ 1-го марта, показываетъ также, до какой степени верхи нашего Г. У. Г. Ш. не хотѣли считаться съ условіями россійской дѣйствительности. Въ работахъ Комиссіи ген. П. И. Постовскаго и Московскаго Совѣщанія участвовали всѣ высшіе представители нашихъ Окружныхъ Ген. Штабовъ, то есть всѣ лица, которымъ близко была извѣстна реальная обстановка на мѣстахъ и которымъ предстояло быть непосредственными исполнителями заданій плана войны.

Перейдемъ теперь къ разсмотрѣнію заданій арміямъ Сѣв. Западнаго (Германскаго) фронта.

Изъ формулировки общей задачи фронту по проекту отъ 1-го марта тоже исключенъ цѣлый абзацъ. Отъ этого исключенія конкретность заданія уменьшилась. В самомъ дѣлѣ, вопросъ: какія мѣры должны были быть приняты по отношенію къ германской крѣпости Кенигсбергъ, остававшейся въ тылу наступавшихъ къ Вислѣ, для овладѣнія Вост. Пруссіей, русскихъ армій — имѣлъ краеугольное стратегическое значеніе. Составители плана уклонились отъ отвѣта на него. Здѣсь невольно вспоминаются слова изъ безсмертной Суворовской «Науки побѣждать»: «... догадка... краткомолвка... отъ немогузнайки много, много бѣды!».

Въ варіантѣ «А», въ частныхъ задачахъ, поставленныхъ 1-й и 2-й арміямъ, произведенныя измѣненія носятъ противоположный характеръ. Въ этихъ заданіяхъ сдѣланы добавленія.

Въ вполнѣ ясную формулировку проекта отъ 1-го марта вставлены слова: «обратить особое вниманіе». Въ результатѣ получилась запутанная и не вполнѣ грамотная фраза: "подготовка къ наступленію, обративъ особое вниманіе на обходъ Мазурскихъ озеръ съ сѣвера" (для 2-й арміи тоже самое, но съ запада).