Не могло быть никакого сомнѣнія въ томъ, что нѣмцы не допустятъ полнаго сокрушенія вооруженной мощи своего союзника. Для быстрѣйшаго оказанія ему непосредственной помощи они вынуждены были бы перебросить не только часть своихъ войскъ изъ Восточной Пруссіи, но и изъ Франціи. И эта помощь не могла быть малой, такъ какъ одновременно съ необходимостью выручать Австро-Венгерскія арміи, нѣмцы должны были прікрыть отъ вторженія русскихъ армій верхнюю Силезію, уголь которой былъ жизненно необходимъ для веденія войны.

Изъ этого мы видимъ, что направленіе русскаго главнаго удара въ первоначальную операцію противъ Австро-Венгерскихъ армій, сосредоточенныхъ въ Галиціи, являлось наиболѣе вѣрнымъ способомъ оттянуть часть германскихъ войскъ изъ Франціи. Однако этотъ способъ представлялъ собою медленнѣе дѣйствующее средство, нежели наше наступленіе непосредственно на Германію. Какъ всякое непосредственное давленіе, также и стратегическое прямое дѣйствіе заставляетъ противника реагировать скорѣе, нежели косвенное воздѣйствіе.

Но эта отрицательная сторона не могла имѣть рѣшающаго значенія. Какъ мы говорили въ началѣ очерка, въ основѣ коалиціонныхъ дѣйствій Россіи и Франціи должна была быть положена стратегическая идея, аналогичная основной идеѣ Трахтенбергскаго плана, а именно: та сторона, на которую набрасываются главныя германскія силы, должна была переходить къ стратегическому выжиданію. Современныя вооруженія и техническія средства настолько усилили оборону, что какъ ярко показалъ опытъ войны, стратегическое выжиданіе можетъ продолжаться мѣсяцами и даже годами. Въ разсматриваемомъ нами случаѣ, вопросъ шелъ о промежуткѣ времени, нужномъ для того, чтобы сокрушительный характеръ Русской побѣды въ Галиціи началъ уже выясняться. Этотъ срокъ измѣрялся днями и недѣлями. Точное указаніе этого срока даетъ Исторія минувшей войны. Эта же Исторія указываетъ также, на сколъко дней наша побѣда въ Галиціи отразилась на дѣйствіяхъ Германіи позже, нежели наше вторженіе въ Восточную Пруссію. Въ одномъ изъ тѣхъ очерковъ, гдѣ мы будемъ разсматривать выполненіе нашего плана войны, мы подробно остановимся на этомъ вопросѣ.

Въ заключеніе этого очерка мы подчеркнемъ то коренное стратегическое условіе, безъ соблюденія котораго наше наступленіе въ Галицію противорѣчило интересамъ русско-французскаго союза.

Это наступленіе могло оказать воздѣйствіе на Германію только въ томъ случаѣ, если разыгрывающееся въ Галиціи сраженіе приняло бы сокрушающей для Австро-Венгерской военной мощи характеръ. Это требовало отъ насъ назначенія наибольшаго числа войскъ на нашъ Юго-Западный фронтъ, а также приводило къ тому, что не всякая стратегическая форма намѣченнаго нами Галицйскаго сраженія отвѣчала интересамъ Русско-Французскаго союза. Сосредоточеніе главныхъ силъ нашего Юго-Западнаго фронта на линіи Бр.-Литовскъ — Ковель — Дубно — Проскуровъ, какъ это дѣлалъ планъ 1910 г., совершенно не отвѣчало этимъ интересамъ, ибо въ случаѣ выигрыша нами сраженія Австро-Венгерскія арміи не ставились въ критическое положеніе, а лишь осаживались на свои коммуникаціи. Только сосредоточеніе главныхъ силъ юго-западнаго фронта на нашемъ Передовомъ Театрѣ и нанесеніе нами главнаго удара по обоимъ берегамъ р. Вислы, превращало наше наступленіе въ Галицію въ наилучшій способъ стратегическаго воздѣйствія на Германію, хотя и не прямо, но за то наиболѣе вѣрно.

Такова и была точка зрѣнія генерала Обручева, когда онъ отстаивалъ стратегическую свободу Россіи для выбора перваго объекта дѣйствій. Что это было такъ, легко убѣдиться, сравнивая на прилагаемой схемѣ начертаніе созданной по идеямъ Обручева нашей желѣзнодорожной сѣти съ сохраняемой имъ Милютинской системой военно-инженерной подготовки Передового театра. Сильные оборонительные рубежи р.р. Нѣмана, Бобра, Нарева, Буга, съ крѣпостями и укрѣпленіями въ Ковнѣ, Олитѣ, Осовцѣ, Ломжѣ, Остроленкѣ, Рожанахъ, Пултускѣ, Зегржѣ, Новогеоргіевскѣ, образовывали какъ бы щитъ для прикрытія съ наименьшимъ числомъ войскъ нашего перваго удара по Австро-Венгріи. Жёлѣзнодорожная же сѣть позволяла подвезти наши войска къ границѣ съ Галиціею по 19-ти колеямъ*); десять изъ нихъ выводили на Передовой театръ, а четыре переходили Вислу и могли служить для глубокаго охвата лѣваго Австро-Венгерскаго фланга.

Заслуга генерала М. В. Алексѣева и заключалась въ томъ, что запиской отъ 17-го февраля 1912 года, о которой мы подробно говорили въ прошломъ очеркѣ, онъ пытался вернуть нашу стратегическую мысль въ русло Обручевскихъ идей.

*) Къ Границѣ — 4 колеи, къ Ивангороду — 3, къ Люблину — 2, къ Холму — 2, къ Ковелю — 3, къ Дубно — 2, къ Волочиску — 2, къ Новоселицѣ — 1.