С оставлением I корпуса в Сольдау стратегическое положение можно было уже сейчас признать, по меньшей мере, неудобным.

Вся линия фронта наступления принимала форму выпуклой дуги, причем эта последняя должна была в дальнейшем еще больше изгибаться к северу. I корпус получил оборонительную задачу и должен был оставаться па месте; между тем, центральные корпуса продолжали наступление в северном и северо-западном направлениях. Таким образом, фронт наступления оставался своим левым флангом на месте, а центром продолжал выдаваться, совершая захождение правым плечом. Наступавший на правом фланге центра XIII корпус должен был при подобных условиях оторваться от соседа справа — VI корпуса и, описывая своим движением наибольшую дугу, висеть правым флангом в воздухе — как это в действительности и случилось.

Получалось какое-то нескладное построение всей линии фронта; опасность, которая в нем таилась, заключалась в том, что малейший неуспех на флангах должен был поставить 2-ю армию сразу в критическое положение, грозя ей обходом и окружением. Центр армии, наступавший на фронт Хохенштейн — Алленштейн, отрывался от своих фланговых корпусов и оказывался, в случае неустойки последних и занятия Ортельсбурга и Нейденбурга, под серьезной угрозой перехвата всех коммуникаций на юг.

Угроза окружения 2-й армии таилась в ее положении уже с 25 (12 августа).

Единственная возможность исправить это положение и выровнять линию фронта заключалась в обеспечении левого фланга не обороной на месте, а решительным наступлением на фронт Гильгенбург—Лаутенбург, дабы продвигать свой левый фланг, наравне с центральными корпусами¹.

Более того, весь центр тяжести операции надо было отныне перенести на левый фланг, что вполне позволяли усиленный состав I армейского корпуса и действовавшие слева от него две кавалерийские дивизии. Если бы такой план был принят, в положение охватывающего стали бы не германцы, а русские; вместе с тем было бы и расстроено сосредоточение правого крыла армии Гинденбурга.

С 24 (11) августа весь стратегический смысл операций Самсонова становится совершенно непонятным и, по меньшей мере, несообразным цели наступления.

2-я армия должна была перехватить пути якобы отступавших на запад германцев; она должна была, очевидно, отбросить противника далее на север (и, по возможности, на северо-восток), на войска Ренненкампфа — и, таким образом, окружить их и уничтожить. Необходимо было захождение 2-й армии левым плечом, дабы совместно с захождением армии Ренненкампфа правым плечом привести к окружению противника. Между тем Самсонов совершал почему-то захождение правым плечом, тем самым отбрасывая германцев от армии Ренненкампфа на запад, помогая им, в сущности, выбраться из тяжелого стратегического положения (см. чертежи №№ 8 и 9).

Чертеж 8. Безыдейный план операции 1-й и 2-й русских армий, как он осуществлялся в действительности. 1-я армия избрала своим оперативным направлением Гумбиннен — Кенигсберг, 2-я совершала захождение правым плечом

Чертеж 9. Целесообразный план 1-й и 2-й русских армий (1-я армия заходит правым плечом, 2-я — левым плечом)

Такое наступление 2-й армии было стратегически совершенно непонятно и таило в себе грозные возможности. Что же касается войск, выполнявших этот маневр, то как раз тогда, когда они приближались к противнику, должны были вот-вот ввязаться с ним в серьезные бои и, значит, сохранять до этого максимум энергии — их физические и моральные силы оказывались уже на исходе.

Грозный призрак поражения встал перед армией Самсонова еще до начала решительных боевых столкновений.

¹1 армейский корпус был придан 2-й армии для обеспечения операции со стороны Торна, причем Верховный главнокомандующий не разрешил выдвигать его далее Сольдау. Последовавшее 21 (8) августа разрешение выдвигать его и далее этого пункта до Самсонова не дошло. (Прим. ред. 1926 г.)