Несомненно, на полеты в Москву Юзеф Древницкий приезжал чаще всего. Но в таком большом городе, как Москва, зрелищ всегда было множество, а потому полеты Древницкого и даже его прыжки с парашютом оставались не слишком заметным событием.
Правда, иногда случалось и по-другому. Рассказывали, что однажды его парашют был отнесен к куполу храма Христа Спасителя, и воздухоплаватель повис на кресте. Древницкому пришлось провисеть так несколько часов, пока пожарные не сумели приспособить лестницу и снять его, уже терявшего силы.
Еще более драматический случай произошел летом 1910 года. В саду «Аквариум» на Садовой (директором его тогда был знаменитый театральный деятель А.Э. Блюменталь-Тамарин) в летнее время действовал «баллон-каптив», то есть привязной воздушный шар, на котором гуляющие, любители сильных ощущений, могли подняться на высоту до трехсот метров, разумеется, за плату (по три рубля с персоны).
Охотников испытать свою храбрость и взглянуть на Москву с высоты птичьего полета находилось немало. Пришлось даже устанавливать очередность подъемов с предварительной записью, причем многие ждали своей очереди по два-три дня.
Ежедневно, начиная с восьми часов вечера и всю ночь, до четырех-пяти утра следующего дня, электрическая лебедка трещала, то поднимая, то снова притягивая огромный газовый шар к земле. Впрочем, «баллон-каптив» был пригоден и для свободных полетов. И такие воздушные экскурсии время от времени тоже устраивались.
В начале июня 1910 года газета «Московский листок» известила: «На днях в саду "Аквариум" начнет функционировать "баллон-каптив" под управлением г. Древницкого. Последний, кроме того, будет совершать полеты с парашютом».
Юзеф Маврикиевич вспоминал: «К несчастью, дирекция сада надумала сделать из меня приманку для публики и уговорила производить с привязного шара прыжки с парашютом ночью при электрическом освещении. Мои указания на то, что подобные эксперименты могут кончиться плачевно, ни к чему не привели».
Первый подъем «баллона-каптива» состоялся 17 июня. Пассажирами его стали сам директор сада Блюменталь-Тамарин и местный пристав. После этого начались подъемы желающих из публики. Разнообразить их должны были прыжки с парашютом Юзефа Древницкого.
Первые два прыжка прошли благополучно. Совершались они в тихую погоду. Парашют был прикреплен на боку шара. Древницкий прыгал из корзины аэростата, срывал купол парашюта и плавно опускался в сад.
В корзине с Древницким всегда находился рабочий, татарин по имени Веллелютин. Для простоты произношения Юзеф Маврикиевич стал называть своего спутника по-русски, Валентином. Задача рабочего состояла лишь в том, чтобы в момент прыжка Древницкого потянуть за веревку от клапана, выпустить немного светильного газа из облегчившегося аэростата и тем ослабить его рывок вверх.
Перед третьим подъемом шара поздно вечером 26 июня поднялся сильный ветер. На высоте шар бросало из стороны в сторону, а прикрепленный к нему парашют раздувался огромным парусом. Не только выпрыгнуть из корзины, но даже приблизиться к ее борту становилось опасно, и Древницкий подал сигнал снизить «баллон-каптив». Дальнейшие подъемы были временно приостановлены.
Воздушный шар в саду «Аквариум»
Но публика зашумела, потребовала выполнения «обещанной программы». И дирекция сада уступила. Тогда, чтобы уменьшить риск и воздействие ветра, Древницкий прикрепил парашют не к самому шару, а под его корзиной, в сущности, так, как он это делал при своих обычных полетах на монгольфьере. Теперь аэронавт висел на стропах парашюта под корзиной, в которой по-прежнему находился рабочий Валентин.
Не успел машинист пустить в ход лебедку, как шар от порыва ветра резко рванулся с места. Привязной стальной трос, не выдержав рывка, лопнул, словно гнилая нитка. Шар, получив свободу, быстро понесся к облакам. «Через какие-нибудь две-три минуты, — рассказывал Древницкий, — мы были уже на такой высоте, что электрические фонари, горевшие по всей Москве, чуть-чуть мерцали, как отдаленные маленькие звездочки». Позже, когда посмотрели записи бортового барографа, высотомера, оказалось, что шар поднялся на высоту более шести тысяч метров!
«Холод был адский, — вспоминал Древницкий. — Он тем более чувствовался, что я не готовился к такому полету и оделся по-летнему». Забраться в корзину никакой возможности у Древницкого не было. Он мог только отделиться с парашютом. Но делать это не спешил, помня, что в корзине шара находится рабочий, никогда самостоятельно не летавший на свободном аэростате.
А прыгать Древницкому было необходимо, поскольку при посадке тяжелая корзина могла просто раздавить его. Подав Валентину свистком условленный сигнал — приоткрыть газовый клапан — и, получив ответ, он оторвал парашют и полетел вниз.
Парашют раскрылся нормально. Снижаясь, Древницкий оглянулся и увидел, что облегченный шар вместо того, чтобы подняться еще выше, с большой скоростью идет к земле. Неужели он лопнул и нужно ждать катастрофы? А шар уже скрылся из вида за крышами высоких домов.