В другой раз, зимой 1988 г., капитан В. Пастушенко из дежурного звена Баграма ночью поднялся на перехват, отыскал нарушителя и в течение трех минут гнался за ним, готовый сбить, но так и не получил разрешения. На КП решили не рисковать, атакуя «чужака» без визуального контакта — им мог оказаться заблудившийся транспортник или рейсовый самолет. Сами летчики однозначно считали нарушителя истребителем: вряд ли другой самолет мог так резво уходить от МиГа. Той же зимой командир звена В. Маврычев несколько раз поднимался на перехват появлявшихся над Бараки и Гардезом целей. Поймать их ни разу не удалось: при сближении цели уходили вниз под прикрытие горной гряды, и их отметки исчезали с экрана прицела (судя по маневрам и скорости, это были вертолеты).

Похожие события случались и у иранской границы, где неоднократно приходилось наносить бомбовые удары по душманским базам возле Рабати-Джали и в районе двух озер. К налетам привлекалась вся шиндандская эскадрилья, непременным образом сопровождавшаяся звеном прикрытия. «Прикрышка» подходила с некоторым опережением, ставя «забор» у границы, после чего появлялась ударная группа и атаковала цель. При групповых ударах вместе с МиГ-23 в налете принимали участие Су-17 и Су-25, из-за чего такой массированный налет среди самих летчиков звался «крестовым походом». Вылет приходилось выполнять на изрядном удалении от аэродрома — за 350 км, однако цель оправдывала средства: разгром душманских баз и складов в удаленных местах позволял предотвратить готовившиеся набеги и подорвать снабжение отрядов оппозиции, реализуя тактику, удачно поименованную в документах «дистанционным воздействием на противника». Неоднократно при вылетах случалось наблюдать появлявшиеся в отдалении иранские «Фантомы», но те демонстрировали сдержанность, ограничиваясь патрулированием своей стороны границы.

В марте 1988 г. командиру звена майору М. Огерю случилось перехватить незнакомую цель у иранской границы. Прикрывая вертолеты с разведгруппой у Рабати-Джали в паре с капитаном Кондратенко, он обнаружил на подходе неизвестный самолет и пошел на сближение. Чужак не отзывался на запросы, и уже находился в захвате радиолокационного прицела. Перед летчиком уже высветилось сообщение «ПР» (пуск разрешен), извещавшее о готовности ракет к стрельбе. Внезапно незнакомец вышел на связь с криком «Я Бахтар!» Оказалось, что это был афганский Ан-32 правительственной авиакомпании ("Бахтар" - это ее название, прим. ВВС), шедший вне коридора, летчикам которого никак не удавалось вспомнить канал связи. Будучи перепуганными недвусмысленными эволюциями истребителя, афганцы перебрали все частоты и, наконец, смогли «представиться».

Подобного рода инциденты с афганскими авиаторами были не единичными, особенно при работе тех в приграничных районах, когда возвращавшихся с удара «союзников» могли принять за нарушителей. Своевременному распознаванию препятствовало и то, что связь советских и афганских самолетов использовала разные каналы и даже ответчики системы «свой-чужой» могли не отвечать. Не особенно полагаясь на местное руководство полетами, навстречу неведомо чьим самолетам, идущим курсом от границы и не очень озабоченным соблюдением предписанных воздушных коридоров, приходилось направлять свои истребители, сближавшиеся до уверенного визуального опознания.

МиГ-23МЛД в прикрытии ударной группы над Кунарским ущельем. 168-й иап, весна 1988 г.	Техники в «облегченной летней форме» ожидают команды на вылет

Отношения с «союзниками» порядком ухудшились, когда стал очевидным скорый уход советских войск и правительственные военные стали испытывать понятное чувство неуверенности в завтрашнем дне с перспективой остаться один на один с набиравшими силу недругами. Недовольных высказываний в адрес советской стороны на этот счет хватало, доходило и до более серьезных проявлений несдержанности с обвинениями по поводу «предателей». Иной раз руководство ВВС 40-й армии даже давало команду поднимать дежурное звено или пару истребителей с ракетами, когда афганская авиация должна была работать вблизи от месторасположения советских войск, для предупреждения провокационных «промахов».

Похожая история едва не приключилась с капитаном В. Барановым при вылете группы 168-го иап к Асадабаду. При выходе к намеченному району он обнаружил, что цель скрывает нависшая облачность. Чтобы поточнее прицелиться, летчик решил снизиться, пробивая облака.