Дѣйствительно, читая въ протоколе Совѣщанія 1911 г., рядомъ съ заявленіями, хорошо знающаго свое дѣло, ген. Дюбайля, заявленія ген. Жилинскаго, нельзя отдѣлаться отъ тяжелаго впечатлѣнія, что передъ нами находится оправдывающійся школьникъ и притомъ плохо знающій свой урокъ. Въ своемъ желаніи во чтобы то ни стало оправдать Сухомлиновскій планъ войны, Жилинскій дошелъ до крайне неосторожнаго заявленія о томъ, что, будто бы, когда Русская армія закончитъ реорганизацію, предпринятую Сухомлиновымъ, она выставитъ сразу, непосредственно противъ Германіи, силы, превосходящія 800.000, обѣщанныя Конвенціей. И что, будто бы, эти силы, «за исключеніемъ послѣднихъ частей и обозовъ, закончатъ свое сосредоточеніе къ границѣ на 15-й день и постараются приступить къ наступленію въ тотъ же срокъ»¹).

Всякій, внимательно изучавшій планъ 1910 г., не можетъ не увидѣть, что эти данныя носили совершенно фантастическій характеръ. Трудно предположить, что ген. Дюбайль повѣрилъ имъ. Но онъ очень ловко воспользовался этимъ заявленіемъ ген. Жилинскаго. «Ген. Дюбайль», говорится въ протоколѣ²), «благодарилъ ген. Жилинскаго за его откровенное изображеніе производящихся приготовленій въ Русской арміи и заявилъ, что вполнѣ удовлетворится наступательными дѣйствіями, которыя начнутся тотчасъ же послѣ 15-го дня и будутъ способны задержать, по крайней мѣрѣ, пять пли шесть корпусовъ Германской арміи на границѣ Вост. Пруссіи».

Такъ, пожеланіе французовъ, высказанное ими въ 1910 году и ограничивающееся ожиданіемъ со стороны Россіи въ первый мѣсяцъ войны лишь демонстративныхъ дѣйствій противъ Германіи, на Совѣщаніи 1911 года трансформировалось въ наше обѣщаніе начать рѣшительное наступленіе въ Вост. Пруссію на 15-й день мобилизаціи, т. е. приступить къ рѣшительнымъ операціямъ, не ожидая сосредоточенія.

Интересно обратиться къ мемуарамъ маршала Жоффра, дабы посмотрѣть, какъ онъ оцѣниваетъ результаты миссіи ген. Дюбайля на Совѣщаніи 1911 года. Напомнимъ, что какъ разъ въ этомъ году штабъ ген. Жоффра приступилъ къ разработкѣ новаго плана войны, а именно № 17. Этотъ планъ, вдохновленный ошибочной стратегической идеей о всеспасительности во всѣхъ случаяхъ наступленія, рѣзко порывалъ съ прежними французскими планами войны, согласно которымъ Французская армія принимала въ началѣ войны выжидательное стратегическое положеніе, дабы дать возможность Россіи собрать свои силы и не вынуждать ее начинать рѣшительное наступленіе до окончанія стратегическаго сосредоточенія.

«Поѣздка ген. Дюбайля», пишетъ маршалъ Жоффръ³), «была плодотворна по своимъ результатамъ. Въ бесѣдахъ съ Царемъ и съ Русскимъ Генеральнымъ Штабомъ, онъ добился возможнаго ускоренія мобилизаціи и сосредоточенія, и того, что во всякомъ случаѣ, русскіе не будутъ ждать его окончанія для начала своего наступленія. Послѣднее будетъ начато тотчасъ, какъ прибудутъ первыя войска и на 16-й день они перейдутъ государственную границу. Было достигнуто соглашеніе, что только наступленіе можетъ дать успѣхъ: «Нужно ударить въ самое сердце Германіи», сказалъ Царь; «общей цѣлью долженъ быть Берлинъ». Соглашеніе въ этомъ смыслѣ и было подписано Начальникомъ Русскаго Генеральнаго Штаба 18/31 августа».

1) Протоколы велись на французскомъ языкѣ. Я сохранилъ, въ нѣкоторыхъ случаяхъ, въ точности редакцію неудачнаго перевода протоколовъ такою, какъ она приведена у ген. В. А. Сухомлинова. Это позволяетъ намъ ближе подойти къ представленію того, какъ понималъ наши послѣднія соглашенія съ французами самъ Сухомлиновъ.

²) Въ редакціи, приведенной въ «Воспоминаніяхъ» Сухомлинова, стр. 205.

3) Memoires du Marechal Joffre.Изд. Plon. Парижъ; 1932 г., томъ I, стр. 26, 27.