Разъ воздѣйствіе военной науки на разработку нашей «большой программы», по существу дѣла, могло быть только случайнымъ, то становится вполнѣ понятна и та «качественная» пестрота, которая была ей присуща, а также, и то, что ея сильныя мѣста сосредоточивались, почти всецѣло, въ области тактической. Въ области же стратегической, т. е. въ наиболѣе сложной изъ всѣхъ областей военнаго творчества, гдѣ сугубо требуется глубоко продуманное сочетаніе различныхъ элементовъ государственнаго бытія, это творчество, безъ широкой военно-научной базы, неизбѣжно осуждено на величайшіе промахи и ошибки.
Этимъ же объясняется то, что, не смотря на вполнѣ современныя мысли, высказывавшіеся многими изъ лицъ, трудившимися надъ составленіемъ «большой программы», этимъ мыслямъ не суждено было воплотиться въ жизнь. Напомню хотя бы, приведенное выше указаніе члена Госуд. Думы Н. В. Савича на то, что представителями нашего Ген. Штаба была осознана идея, что современную войну нельзя вести только за счетъ запасовъ мирнаго времени. Но когда, въ 1914 г. вспыхнула война, подобной подготовки страны у насъ произведено не было, не оказалось также и достаточнаго количества запасовъ.
«Большая программа 1914 г.» показываетъ, что у насъ было много благихъ намѣреній. Болѣе того, она показываеть, что многіе изъ офицеровъ ген. штаба, входившихъ въ составъ Г. У. Г. Ш., были на высотѣ требованій современной войны. Но гдѣ-то наверху возникали такія тренія, которыя, въ концѣ концовъ, заставляли колесики сложнаго механизма Г. У. Г. Ш. работать въ «холостую».
Не поражаютъ ли въ этомъ отношеніи слѣдующіе факты? Вопросъ о придачѣ нашей пѣхотной дивизіи артиллерійской бригады въ составѣ 9-ти шести орудійныхъ батарей полевыхъ пушекъ и двухъ батарей легкихъ гаубицъ, и придачѣ каждому корпусу одного трехъ-батарейнаго дивизіона полевой тяжелой артиллеріи былъ поднятъ еще въ 1906 г., когда и былъ разработанъ соотвѣтствующій проект.1); потребовалось восемь лѣтъ, чтобы было только приступлено къ его осуществленію. Другой, еще болѣе разительный примѣръ. Вопросъ о переходѣ отъ восьми-орудійныхъ батарей къ шести-орудійнымъ былъ возбужденъ сейчасъ же послѣ принятія на вооруженіе нашей артиллеріи 3-дм. скорострѣльной пушки образца 1900 г.
«Собранное по этому вопросу», пишетъ ген. Маниковскій2), «совѣщаніе изъ представителей Генеральнаго Штаба и артиллеріи, строевой, ученой и административной службы, пришло къ заключенію о необходимости реорганизовать наши громоздкія восьми-орудійныя батареи въ болѣе подвижныя и гибкія шести-орудійные, и даже въ четырехъ-орудійныя. Командующіе войсками въ Округахъ и корпусные командиры въ значительномъ большинствѣ высказались за шести-орудійныя батареи.. Военный министръ, ген. Куропаткинъ, признавая необходимымъ, путемъ опыта, выяснить сравнительныя преимущества батарей уменьшенннаго состава, а также исходя изъ соображеній о новомъ ежегодномъ расходѣ въ три мил. рублей при реорганизаціи полевой артиллеріи въ шести-орудійные батареи, высказался за временное оставленіе восьми-орудійныхъ батарей. По мнѣнію Куропаткина, столь крупный новый расходъ препятствовалъ бы разрѣшенію назрѣвшаго въ то время вопроса объ установленіи чайнаго довольствія войскъ...». Таково было положеніе въ 1902 г. Война съ Японіей въ 1904-1905 г. г. дала тотъ опытъ, котораго ждалъ, ген. Куропаткинъ. Она совершенно опредѣленно показала, что огневая сила батареи, вооруженной восемью или шестью скорострѣльными пушками, равносильна. Начиная съ 1907 г., военное вѣдомство не могло жаловаться, что отпуски на армію урѣзываются въ той же мѣрѣ, какъ это было до нашей войны съ Японіей. Какъ мы знаемъ изъ предъидущнхъ очерковъ (см. Воспоминанія члена Государственной Думы Н. В. Савича) на возстановленіе боеспособности арміи отпускалось ежегодно, только по одной смѣтѣ чрезвычайныхъ расходовъ, отъ 60-ти до 80-ти мил. руб. Казалось бы, что три милліона, нужныхъ для того, чтобы въ 1¼ разъ увеличить число огневыхъ единицъ въ нашей пѣхотной дивизіи, можно было найти. Находились же деньги для того, чтобы вернуть нашей конницѣ старыя формы обмундированія мирнаго времени. Подобное мѣропріятіе стоило тоже нѣсколько милліоновъ рублей... Однако, три милліона рублей, необходимые для наиважнѣйшей боевой реформы нашей арміи, ген. Сухомлиновъ не находилъ, хотя, какъ мы увидимъ далѣе, сотни милліоновъ рублей оставались на счетахъ Военнаго вѣдомства неизрасходованными. Онъ нашелъ ихъ только въ тѣхъ восьмистахъ милліонахъ рублей, которыя были испрошены въ 1914 г., подъ флагомъ «большой программы». Но жизнь не ждала. Выступившая въ 1914 г. въ походъ Русская армія заплатила за слабость своей артиллеріи потоками лишней крови, а въ Вост. Пруссіи и пораженіями.
1) А. Маниковскій, «Боевое снабженіе русской арміи, 1914-1918 г. г. часть ІІ-я; стр. 18.
2) Тамъ-же, стр. 105-106.